конце концов, это все равно. Так говорят.
Она так и просияла:
– Ну а ты что? Я рассказала, о чем мечтаю. Теперь твоя очередь.
– Я… Да ни о чем я не мечтаю, – запинаясь, ответила я. – Знаю одно: хочу что-то делать.
– Делать? – как эхо повторила она, словно впервые услышала это слово.
– Ну да. Быть кем-то.
Надо же, прежде я и не думала об этом, просто в голову ничего такого не приходило, я и не подозревала, что во мне таятся такие мысли. Она сейчас станет надо мной смеяться, подумала я, потому что моя мечта была еще более нелепой и смешной, чем ее собственная. У меня за душой ни гроша, к тому же я женщина. Хорошо бы найти хоть какую-нибудь работу – это уже был бы огромный успех.
Но Адриенна задумчиво смотрела на меня, и по ее лицу видно было, что она считает, будто такое вполне возможно.
– Думаю, у тебя получится, – наконец сказала она. – Мне кажется, ты сможешь делать все, что захочешь. Тебе нужна лишь благоприятная возможность.
– А возможности описаны в книгах, – резко отозвалась я. – Надо только уметь выбрать.
– Похоже, ты уже выбрала. Ты хочешь кем-то стать в этой жизни. – Она поцеловала меня в щеку, откинула одеяло и вернулась на свою кровать.
6
Варенн-сюр-Алье – городишко так себе. Подобные ему я уже успела повидать в детстве: горстка тесно сгрудившихся в одном месте, побеленных известкой жилых домов и прочих строений, вокруг которых проходит дорога, где любая, даже самая маленькая повозка, трясущаяся куда-то вдаль в поисках лучших мест, поднимает огромные клубы пыли.
В городке, окруженном пшеничными полями, рядом с постоялым двором и железнодорожной станцией, где работал мой дядя Костье, стояла старинная церковь. Когда мы шли по дорожке мимо огородов к дому тети Луизы, простому каменному строению с красной черепичной крышей, мужчины снимали перед нами береты, а одетые во все черное вдовы провожали нас долгими взглядами. У входа в дом стояла опрятного вида женщина и махала нам рукой. Ее сходство с моим отцом, Адриенной и мной было поразительным. Ну конечно, она ведь тоже сестра моего папы, как и Адриенна. Но почему же тогда меня вдруг охватило острое желание поскорее бежать без оглядки? Разве я не хотела жить с ними, разве не хотела стать членом их семьи? В глубине души – да, хотела, но я кипела от злости, что эти самые люди в свое время не потрудились найти нас. На языке у меня вертелась тысяча вопросов. Почему они бросили нас в трудную минуту? Известно ли им что-нибудь об отце и братьях? Но я промолчала. В Обазине меня научили сдержанности.
– Боже мой, вы только посмотрите на нее! – воскликнула тетя Луиза. – Так похожа на моего брата Альбера… и маленькая, как мама. Джулия, да ты у нас красавица, ну прямо как артистка какая!
Она расцеловала сестру и меня в обе щеки и повела в изысканно обставленный дом с обилием фарфоровой и серебряной посуды, что свидетельствовало о том, что после замужества она явно поднялась по социальной лестнице.
Тетя Луиза подала чай с маленькими пирожными, облитыми сахарной глазурью, и разложила