Тысяча, пять, десять тысяч человек?
Не зная ответа на свои вопросы, я накрыла лицо Алевтины Игоревны пуховым одеялом и заперла квартиру соседки на ключ, чтобы никто больше не смог нарушить её покой. Затем я вернулась домой и, стараясь отбросить тягостные мысли о погибших Матвее Алексеевиче и Алевтине Игоревне, зашла в тёмную гостиную к детям.
– Как там наша соседка? – спросил Даня, вошедший в комнату с собранным рюкзаком на плечах и пакетом с собачьим кормом и мисками Макса в руке.
– Грабители оставили ей немного еды, и бабушка в порядке, – обманула я сына, не желая беспокоить детей тяжёлой правдой.
– Я готова, – сказала зашедшая вслед за братом в гостиную со своим рюкзаком Лиза.
– Хорошо, – ответила я детям. – Подождите меня здесь, пока я соберу свои вещи, и можем идти.
Оставив детей в гостиной с собакой, я зашла в свою комнату и собрала в рюкзак пару тёплых свитеров и джинсов, а также шерстяные носки и нижнее бельё. Затем я зашла на кухню и добавила в рюкзак Лизину коробку с чаем «Липтон», после чего заглянула в ванную и положила в рюкзак шампунь, мыло, прокладки, тюбики с зубной пастой и щётки, которые Даня и Лиза позабыли взять. Водрузив рюкзак на плечи, я вышла в прихожую и застала в ней ожидавших меня детей.
– Из дома до машины идём тихо и без разговоров, – сказала я серьёзным тоном. – Если заметим мародёров, прячемся и ждём, пока они пройдут мимо. Если не получится спрятаться, бежим за мной со всех ног к «Мини Куперу». Всё понятно?
– Понятно, – кивнул Даня.
– Мне страшно, – добавила Лиза, прижавшись ко мне.
– Не бойся, – ответила я дочери. – Если что-то пойдёт не так, нас защитит Макс.
После этих слов мы одновременно взглянули на нашу бельгийскую овчарку, которая, судя по всему, осознав свою значимость, решительно встала на четыре лапы, будучи преисполнена готовности не дать нас никому в обиду.
– Действуем по плану. Нам нужно добраться до подземной парковки, а в машине мы уже будем в безопасности, – подбодрила я себя и детей, после чего мы вышли из квартиры, заперли её на ключ и начали спускаться по тёмной лестнице, подсвечивая себе телефонными фонариками.
Едва мы оказались в окутанном тишиной вестибюле дома, как Лиза вскрикнула от испуга, увидев лежащего на полу в луже крови консьержа, в то время как Даня нервно поёжился.
– Не смотрите на него и идите за мной! – приказала я детям, понимая, что сейчас не время и не место обсуждать трагичную смерть Алексея Матвеевича.
Успев сделать с детьми всего пару шагов к металлической двери дома, я заметила в окне движение на крыльце и тут же выключила фонарик, прошептав детям сделать то же самое, после чего спряталась с ними и собакой под стойкой убитого консьержа. Почувствовавший неладное Макс тихо зарычал, на что Даня дал ему команду замолчать и прижал ощетинившегося пса к себе.
– Я