применение других нозодов в основном было разработано Дж. К. Бернеттом, Дж. Г. Кларком, Т. Скиннером и Г. К. Алленом. Исследования этих гомеопатов подарили нам описание таких препаратов, как Medorrhinum, Syphilinum и Tuberculinum. Также нам следует быть благодарными доктору Дональду Фубистеру, чьи относительно недавние наблюдения позволили препарату Carcinosin занять место среди полихрестов (препаратов с широким спектром действия, которые назначаются чаще других. – Прим. пер.).
Некоторые гомеопаты считают, что нозоды, подобно любым другим гомеопатическим препаратам, должны назначаться только при проявлении типичных для их применения симптомов. Другие врачи проявляют иррациональный страх перед нозодами и избегают их назначения даже в тех случаях, где они отчетливо показаны.
Мой личный опыт свидетельствует, что нозоды часто способны помочь в тех хронических случаях, когда другие средства бессильны. Все успешные гомеопаты, с которыми мне посчастливилось учиться и работать, широко применяют нозоды в своей практике, а несколько знакомых мне специалистов вообще редко используют что-то другое.
Таким образом, совершенно очевидно, что практическое применение теории миазмов продолжает расширяться и развиваться. Но как же обстоят дела с самой теорией? Основные положения, которые мы унаследовали от Ганемана, остались неизменными со времени его смерти, и именно о них я собираюсь поговорить в следующих двух главах.
Взгляд Ганемана на миазмы
Как было упомянуто ранее, Ганеман считал, что существуют три хронических миазма, которые он назвал псорой, сикозом и сифилисом. Каждый из них ответственен за проявления широкого спектра симптомов. Псорический миазм, который он любя называл «тысячеголовым монстром», был наделен ответственностью за проявления семи восьмых всех хронических патологий. Оставшаяся восьмая часть попадала под совместное влияние сикоза и сифилиса.
Ганеман с большой подробностью описал болезни, связанные с каждым миазмом, и разработал лечебные планы по их устранению. Чему он не уделил должного внимания, так это вопросам, которые часто занимали меня: какова истинная природа и предназначение миазмов? Почему они становятся лишь причиной страданий для человечества? Является ли гомеопатия единственным способом излечения миазмов, как утверждает Ганеман? Есть ли у миазмов какие-то положительные или полезные аспекты, из которых мы могли бы чему-то научиться?
Для того чтобы разобраться с этими вопросами, сначала необходимо во всей глубине понять контекст, в котором Ганеман разработал свою новую теорию в начале 1800-х.
Одновременно с тем, как в уме Ганемана приобретала очертания теория миазмов, Эдвард Дженнер (1749–1823) и другие пионеры наук делали выводы, основанные на собственных наблюдениях. Это привело к развитию микробной теории заболеваний и применению вакцин как способа профилактики. Тот факт, что на Ганемана оказали влияние эти открытия, не подлежит сомнению: он прямо ссылается на них в «Органоне»