Я улыбнулась в ответ.
Я всегда знала, что этот день настанет, но мне все равно трудно отпустить маму с Феньей.
«Их не будет всего неделю», – напомнила я себе, но это не избавило меня от щемящего чувства в груди. После того как восемь лет назад отец скончался, мы с мамой и сестрой превратились в сплоченную команду. Конечно, время от времени у нас случаются недопонимания (например, когда Фенья разбрасывает вещи или врубает музыку на полную громкость), но мы всегда и во всем поддерживаем друг друга и делим любые радости и горести.
Все, кроме церемонии, во время которой мама передаст свои силы Фенье и та станет валькирией. Понятия не имею, как это произойдет, но воображение рисует поистине эпическое зрелище. С музыкой, песнопениями, алтарем, купающимся в свете северного сияния… А может, валькирии решат обойтись шампанским с тортом, воздушными шариками и конфетти. Кто знает, как потомки древних нордических богов отмечают свои праздники? Наверняка пьют много медовухи…
Я отвернулась и посмотрела на Райана, который был необычайно молчалив на протяжении всей поездки. Сейчас он смотрел в окно и держался так напряженно, словно испытывал боль.
Я нахмурилась, заметив, как Райан сжал руку в кулак. Что с ним?
– Райан? – позвала я так тихо, чтобы мама с Феньей не услышали.
Райан не ответил.
– Эй… – Я похлопала его по руке.
Он вздрогнул, словно от удара, резко обернулся и несколько секунд смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Потом тяжело сглотнул.
Так, ладно. Теперь я начинаю по-настоящему беспокоиться. Райану плохо? Он заболел? Может, мы вчера засиделись на холоде и он что-то подхватил?
– Что случилось? – спросила я. – Тебе плохо? Ты что-то побледнел…
Совсем как в тот раз, когда мы впервые прокатились на карусели. Я бесстрашно села на место, а вот Райан заколебался. Зато потом он повеселился от души, а меня жутко укачало, что было крайне несправедливо, ведь изначально карусель была моей идеей.
– Я в порядке, – улыбнулся Райан, но я на это не купилась.
Я же вижу: что-то не так. Губы у него плотно сжаты, и держится он напряженно. Как будто вот-вот откроет дверь и выпрыгнет из машины. Нет, конечно, что за бред. Может, его просто укачало от ухабистой дороги? Такого никогда раньше не случалось, но…
Машину занесло в сторону. Одной рукой я машинально схватилась за ручку от двери, другой – вцепилась в Райана. Похоже, мы наехали на лед. Мама вот-вот выровняет машину.
Но этого не произошло.
Ход машины не стал ровнее, напротив, колеса юзом заскользили по дороге.
– Мама? – испуганно вскрикнула я.
– Все хорошо, милая, – успокаивающе сказала мама, но ее слова заглушил крик.
Кричала Фенья.
– Господи боже! – услышала я справа от себя.
Все вокруг закрутилось с невероятной скоростью – и в то же время мне казалось, будто я наблюдаю за происходящим в режиме замедленной съемки.
Мама