нам не придется ее использовать – грустно ответил Сантар.
Лимом кивнул, и немного помолчав, выбрался из-за стола.
– Тогда до вечера, – проговорил председатель комитета.
– Жду новостей, – кивнул в ответ Сантар.
– Угу, – отозвался Лимом.
Седой решительно зашагал по тропинке, ведущей к деревянной калитке, за которой его ждали вооруженные бойцы. Отряд построился в боевой порядок и двинулся к телепорту, который спрятался в прямоугольной будке на повороте сельской дороги.
****
– Марк! Марк!!! – позвал Сантар.
Он сидел на кухне подле распахнутого окна. В саду под напором ветра тревожно зашумел старый куст жасмина.
– Все-таки думаешь, придется использовать установку? – спросил бесшумно возникший в дверях Марк.
Его лысина масляно блестела, а вьющиеся бакенбарды пшеничного цвета безвольно обвисли, в воздухе чувствовалось напряжение приближающейся грозы. Резко потемнело, вдали раскатисто громыхнуло.
От неожиданности Марк присел, и испуганно глянул в сад.
– Никогда не любил грозу, – поведя плечами проговорил советник.
– Природа. Даже она не может обойтись без слома, даже ей требуется разрядка, что уж говорить о человеке, об обществе, – задумчиво произнес Сантар.
Его темные глаза застыли на грозовых тучах, быстро наползающих на Липовку. Деревеньку где он устроился после того, как передал управление Совету Четырех.
– Все ты философствуешь. Пора о реальном поговорить. Через час совещание, а мы так и не знаем, что ты надумал, – раздраженно отозвался Марк.
– Ну, а что тут знать, будем действовать по ситуации. Сейчас поговорю с Довружем, может он все-таки передумает.
– Да сколько можно! Довруж уже лет тридцать не участвует в жизни страны! Он еще хуже тебя. Залез в свои железяки и тоскует по старине, как будто в Патриоты заделался. Что за новомодная блажь, лезть в дикие углы и устраивать там средневековые порядки. А всё твои принципы. Мир должен быть безопасным, дети не должны познать лишения их предков! И к чему это няньконье привело?! Выросла куча дураков, которые знать не знают, что такое нищета и голод, но считают, что ближе к природе, к корням оно лучшее будет. Тьфу придурки! Пожили бы как мы тогда, в старые времена, когда ни жратвы нормальной, ни лекарств, ни бессмертия! Каждый день как последний.
– Ну и что ты предлагаешь? Убивать мне их что ли? Пусть потешатся, коль желают познать лишения, может больше начнут ценить настоящее, прогресс, науку. Наконец труд их дедов и отцов, – с улыбкой отозвался Сантар.
– Вот видишь, ты слишком мягкий. А в наше время так нельзя. Гранидар тебе смеется в лицо, а ты с ним нянькаешься, все пытаешься до совести достучаться. Нет у него совести. Все растерял, когда убил Ярса.
– Нам так и не удалось доказать его причастность.
– Конечно не удалось, ты ведь в открытую с ним, а он подчистил концы. Кого надо запугал, кого надо купил, а кому-то пришлось расстаться с жизнью, зато ты у нас сама честность.