что-то! – искренне радовалась она.
Если это единственная возможность потенциально остановить генетическую угрозу Хантингтона, я рискну. Независимо от результата…
– Ну, – начал объяснять доктор Кокс, – в настоящее время клинические исследования проводятся только у нас, в Калифорнии и Польше. Из-за правил Национального центра здоровья я не могу записать вас на испытания в Польше. И должен предупредить – нет гарантии, что вашу заявку примут.
– Может, сразу попробовать у нас в Содружестве; это все-таки лучше, чем ничего? – предложил я.
– Вы уже решили сделать запрос? Или все же сначала обсудите с Ванессой, учитывая, что ваша страховка, скорее всего, не покроет расходы на лечение?
– Да, это было бы потрясающе! А насчет затрат, я уверена, мы справимся.
Слабый проблеск надежды – и она сияла.
– Давайте тогда закончим обследование…
Увидев, как он печатает на компьютере, я понял, что ошибся в своем последнем предположении.
– Как ваше настроение на данный момент?
– Неоднозначно, – честно ответил я, – но делаю все возможное, чтобы держаться на плаву. Это не то, что можно назвать депрессией или отчаянием, но мне не совсем понятно, что со мной происходит.
Конечно, я знаю, что меня ждет в ближайшие четыре года. Эта самая комната с ее резким запахом вполне подтверждала мои мысли. При этом реальность была еще слишком абстрактной… Как мне еще удается сохранять остатки спокойствия?
– Да, еще кое-что… – произнес я. – Всякий раз, когда проявляются симптомы, мне трудно совладать с чувством тревоги.
– Потому что они напоминают вам о болезни?
– Да.
– А в целом чувствуете ли вы себя более тревожным?
– Кажется, да.
– Понятно. Я пропишу вам алпразолам, он поможет вам справиться с тревогой, – сказал доктор, прежде чем сделать еще одну запись. – Кстати, вы уже ходили на сеансы терапии?
Если есть что-то, что я искренне презираю, так это терапия.
Я был на некоторых сеансах, все они одинаково бессмысленны. Это потеря времени, которое можно было бы потратить на что-то более полезное, чем сидеть в кабинете, таком же пыльном, как прах Фрейда, и говорить о жизненных переживаниях. Они притворяются, что помогают тебе, но на самом деле тупо отсиживают свое время. Возможно, я такой же упертый, как и они, но, скорей всего, мой взгляд на терапию как на бесполезную трату времени никогда не изменится.
– В последнее время слишком много работы, у меня нет времени… Нет, я еще не был на сессиях, – быстро добавил я.
По правде говоря, и не собираюсь.
Доктор прищурил глаза, словно пытался просканировать мои слова своими радужными оболочками, а затем снова щелкнул ручкой.
– Вы все еще считаете, что можете продолжать работать? – спросил он, не прекращая щелкать. – Рабочая нагрузка в целом может создать ненужный стресс. Мой вам медицинский совет – побольше отдыха.
Ага,