боги за нас, ты не поняла что-то шаманка, ты стала стара и не слышишь, что говорят духи, – сказал Камрат, обращаясь к шаманке, немного взяв себя в руки и вспомнив, что она как мать его любимой, – ведь там твоя внучка. Анаста.
Старуха лишь сжала скулы, она знала, что им нельзя идти, и слушала духов. А Камрат, ослепленный своей любовью, ничего не желал знать, он слышал лишь свое «Я», то, что нашептывал ему его разум. То, что хотел слышать.
– Наш род хотят поработить еще и другие племена, чтобы у них было знание кузнечного дела. Мы – кузнецы, редко кому дух огня дает такие дары, они думают, что мы так просто отдадим наши богатства этим белым, которые забирают наших жен и дочерей! – поддержал еще один из племени охотников.
– Мы отправляемся с походом, чтобы восстановить справедливость. Мы отправляемся, когда шаман выберет удачное для нас время, – так было решено на совете.
По ту сторону завесы наблюдали за действом и видели варианты ангелы Белый и Черный. Выбор Камрата определил судьбу Анасты: она не могла быть счастлива в этом воплощении, она была не понята в своем мире, ее душа огненной женщины, сошедшей с небес, не давала ей права на выбор. Она родилась в период правления судьбы. А судьба принимается безропотно и безоговорочно, с ней не спорят, ей подчиняются. В те времена закон был как никогда суров, и суровость его заключалась в том, что никто не мог осознать мгновение между тем, что мы выбирали. Анаста была умна, она понимала, что счастья не будет ни в ее жизни, ни в жизни Владимира. И, открыв ему знание, она пробудила в нем память, но потеряла за это свое время. Так было предрешено. Но и выбор сложился именно таким образом.
Во время набега практически все мужчины племени Анасты погибли. На глазах у девушки погиб ее отец, на глазах у нее был убит ее любимый, и погиб он от руки Камрата…
Оставшиеся в живых соплеменники, глядя на умирающих, стали отступать.
Анаста показала им тайную тропу в горы, куда можно было спрятаться от преследователей. Солдаты еще несколько дней зачищали местность, пока не был получен приказ оставить местное население, чтобы те могли продолжать заниматься промыслом, чтобы было с кого собирать дань.
Тишина и снег, белый снег в крови. Вокруг крепости кричало воронье. Птицы чуяли смерть и прилетели за своим, тем, что было их по праву. Птицы кричали, девушки молча ходили между телами убитых воинов из их племени и все глубже осознавали, что теперь им придется любить и делить ложе с теми, кто надругался над ними, убив их близких. Анаста с болью, которую невозможно передать, прикасалась к телу своего мужа, он еще был жив, едва дышал. Она прикасалась руками к тому, что недавно дарило ей тепло, в чем недавно пульсировала жизнь, ее узкие глаза были наполнены слезами и не могли плакать. Она наклонилась, внутри нее сжималось рыдание, потом упала всем телом, в котором уже билось маленькое сердце, на любимого. Она с ужасом ощущала все то, что ждет теперь ее впереди, она смотрела в голубые глаза Владимира, и слезы стекали на его раны.
– Прости меня, – говорила она, – ты принял смерть из-за меня, прости меня,