жить еще могла бы я хорошо и мужа на этом острове или на материке избрать себе достойного. С тобою царский дом и радости могла б делить, но мне не надо жизни без того, кто золотом дождя согрел меня в подземной комнате со стенами из меди. Родившая от Зевса, скорее стерпит объятья змея, чем прикосновение другого мужа. Нет, Полидект, не допущу я, чтоб кто-нибудь из мужей, смерти причастных, дотрагивался до моего тела и колебал на мне брачное ложе.
Даная все еще помнила прекрасного юношу, лишившего ее девственности, и мечтала только о нем. Она, хоть и не была в этом уверена, сказала, что отец ее мальчика Зевс, чтобы напугать царя острова, и чтобы он не взял ее силой.
Полидект, узнав от Данаи о ее близости с самим Зевсом, не то, чтобы поверил, но не на шутку встревожился. Хитроватый в отличие от брата, с виду такой же добродушный, с широким, чуть вздернутым носом и серыми бегающими глазами, Полидект не знал, что делать и пока отпустил Данаю с Персеем. Он, милостиво предложив им поселиться в пустующем доме, рядом с его просторным жилищем, похожим на небольшой дворец, стены которого были из грубо отесанного седого гранита, а тяжелую кровлю помогали поддерживать 12 черных колонн, бегущих точно по полукругу, в центре которого была огромная медная дверь.
Глядя вслед удаляющимся новым жителям его острова, царь так беседовал со своим милым сердцем, переводя взгляд то на Данаю, то на ее маленького сына, то на бескрайнее синее небо:
– Многие даже честные женщины, родив ребенка без свадьбы и без отца, рассказывают о своих отношениях с богом, которые им приснились. Поэтому они не лгут, а добросовестно заблуждаются, не умея отделить сон от реальности. С другой стороны, появление Данаи на моем острове так необычно…видно по ней, что она из царского рода, отец ее царствует в великом Аргосе, на всю Элладу славном конями… А как она несказанно красива?! Не мудрено, если сам Зевс, из богов величайший, ею пленился. Тогда надо мне быть очень осторожным и опасаться его божественной ревности. Ведь согласно обычаю древнему смертный муж не должен прикасаться к жене, сочетавшейся с богом, тем более против ее воли. Однако этот обычай в последнее время соблюдается у нас больше на словах, чем на деле…Один мой друг на материке горделиво меня уверял, что он радуется щедрым дарам фиалковенчанной Афродиты, с самим Зевсом-Кронидом деля любовь своей распрекрасной жены.
Хитроумный Полидект не торопил события:
– Красавица Даная от меня никуда не денется, ведь чужие корабли на остров заходят очень редко. Если она действительно родила мальчика от Зевса, то это еще и лучше. Больше будет почета тому, кто на ней женится и ребенка усыновит, как это сделал Амфитрион, воспитавший Геракла или Тиндарей, вскормивший Полидевка и Елену, или…таких случаев известно не мало. Надо мне не спешить и попробовать завоевать ее добротой и участием в воспитании сына, ведь ей надо на что-то жить, хотя на ней золотые украшения и Диктис говорил о каких-то золотых предметах в ящике…
Царь во всем помогал Данае, надеясь, что дружеским, заботливым отношением