пошевелит, – Эльда решила сама о нём позаботиться.
Она сняла его с дерева, почистила и принесла в тайник: тёплая вещь в пути обязательно пригодится. Она хотела заштопать дыры, но Дик воспротивился. Ему было приятно любоваться на дело зубов своих: «Вот когда окончательно решишь сбежать, тогда и зашьёшь».
Эльда не знала, куда ей идти, и это была главная проблема. Она не знала никаких других родственников и вообще плохо представляла себе жизнь вне замка. Так что пока девочка просто ложилась на землю, подложив свёрнутый плащ под голову, и смотрела на кусочки неба – голубые просветы в густой листве. Иногда она вертела в руках чаронит и вглядывалась в его живые искры. Казалось, камень вот-вот заговорит с ней. Чаронит то казался ей родным и близким, то вдруг отдалялся так, что она едва его чувствовала. Случалось это обычно после самых тяжёлых кошмаров, мучающих Эльду по ночам.
Но чаще всего Эльда доставала спрятанные в сумке книги и читала.
– Ну, так что ты хотела обо мне узнать? – Серая мордочка Дика лоснилась от удовольствия. От сыра не осталось ни крошки. Кто бы сомневался.
– Ты как раз рассказывал, какой ты особенный, – напомнила она.
– Ах да! Но я не совсем уверен, можешь ли ты хранить тайны…
– Как? И это после того, как я рисковала жизнью, чтобы добыть для тебя еду?! – воскликнула Эльда, подыгрывая крысу.
– Не смеши мои старые кости, – фыркнул Дик. – У злобной тётки в замке всего полно, а ты – её племянница.
Не убьёт же она тебя за кусок сыра.
– Однажды она чуть не убила меня за плохую причёску, – вздохнула Эльда.
– Сдаётся мне, причёска для чариты важнее, чем еда, – сказал Дик, умывая мордочку двумя лапками. Девочка ничего не ответила на это, ведь крыс был прав. Правила велели чаритам прилежно учиться, носить волосы заплетёнными и постоянно делать упражнения, чтобы лучше чувствовать силу чаронита. Эльде же это всё никак не давалось.
Крыс заметил, что девочка загрустила. Он вскарабкался к ней на колени и сел столбиком, приняв важный вид.
– Пожалуй, я открою тебе свой секрет в благодарность за чудный обед, – сказал он таинственным голосом. – Только никому!
– Никому, – кивнула Эльда и улыбнулась. – Слушаю тебя.
– Никому – это означает ни единой живой душе. И никогда, и ни при каких обстоятельствах!
– Я поняла, поняла. Я обещаю.
– У меня тоже есть такая штука, – многозначительно прошептал крыс.
– Что? – не поняла девочка. – Какая штука?
– Какая-какая, – передразнил Дик. – Такая. Разуй глаза, смотри сюда.
Он подставил к свету свою мохнатую голову и раздвинул лапками шерсть. Эльда присмотрелась и ахнула:
– На тебе чаронит!
– Тссс… – Дик снова взъерошил шерсть, и камень вновь был надёжно укрыт от посторонних взглядов. – Ты обещала – никому!
– И никогда… – растерянно пробормотала Эльда. – Но чаронит! – снова воскликнула она.
– Да тише ты! Не чаронит, а осколок!
– Но