тоже.
– Как же, как же! – сказал Андрей Михайлович. – Вас ли нам не знать? А это, кстати, моя супруга, Нина Николаевна.
Нина Николаевна прикоснулась к моей руке так осторожно, словно я был хрустальный. Тем временем её муж стремительно форсировал процедуру знакомства, и уже через минуту мне казалось, что я его знаю как минимум последние двадцать пять лет.
– Женя! У нас здесь чудесно, вы убедитесь в этом сами! Лес, чистый воздух, от Москвы далеко – красота! А ваша Светлана – она просто чудо! Я когда узнал, кто рядом с нами участок покупает, обрадовался необычайно! Интеллигентные люди, с телевидения – ах, какая прелесть! И вас мы очень рады видеть! Ваша передача для нас – самая любимая! Ах, а как вы коллегу своего разыграли, из новостей! Помните? Как он интервью брал у людей из рязанской глубинки! Приедет в деревню к комбайнёру, поговорит с ним, потом в другую деревню едет, к местному шахматисту, а тот на лицо – один в один тот самый комбайнёр, с которым час назад разговаривали. Едут дальше, к какому-то жутко известному гармонисту из местных, приезжают к нему на интервью, а он прямо клонированный близнец тех, с кем раньше встречались …
Я слушал этого «француза» вполуха и только успевал кивать гостям, приветствуя их – в основном это были наши, из съёмочной группы, и я практически всех их знал.
В самой большой комнате дома уже был накрыт стол. Светлана порхала вокруг него, рассаживая гостей, и выглядела совершенно счастливой. Андрей Михайлович как бы невзначай занял место за столом рядом со мной. Светлана села напротив. Она раскраснелась и даже обмахивалась конвертиком, и была чудо как хороша.
Кто-то должен был за столом сказать первое слово. Вызвался Илья, и над столом тотчас пронёсся вздох изумления. Общеизвестно, что Дёмин любит выпить, но не любит говорить. Не Демосфен он, прямо скажем. Не его это призвание. И если уж решился – значит, проняло его.
Илья поднялся, сжимая в своей пухлой короткопалой руке хрустальную водочную рюмку, повёл вокруг взглядом и произнёс короткую взволнованную речь. Он сказал:
– Светка! У меня нет слов!
И выпил водку. Все зааплодировали, оценив и красноречие оратора, и правдивость высказанной им мысли, и сразу стало шумно, бестолково, весело.
– Какие люди! – восторгался у моего уха Андрей Михайлович. – Как тут у вас сердечно!
Не дожидаясь следующего тоста, он тут же хлопнул вторую рюмку водки и закусил беленьким грибочком. Грибочки так ему понравились, что он миску с ними придвинул к себе поближе.
Светлана отвлеклась на минутку, читая письмо, которое она забрала из ящика, встречая нас с Дёминым, и которым смогла заняться только сейчас. Там, наверное, было написано что-то лично для неё приятное. Сначала выражение лица Светланы было озадаченное, потом проступила-проявилась смущённая улыбка, и, наконец, радость и благодарность я угадал в её взгляде, когда она подняла глаза. Наши с нею взгляды встретились. Я улыбнулся ей.
– От кого? – спросил я, угадав, что она хочет поделиться с кем-нибудь переполнявшими её восторгом и благодарностью.
И