Красота какая! Ветерок обдувает. Тут бы тряпку кинуть. И загорать. Обнаженной, да?!
– Ага. А тебя американский спутник-шпион из космоса сфотографирует – и в «Плейбой».
– Ну и что? Ты хочешь сказать, я такая страшная, что для твоего «Плейбоя» не подхожу?! – надула губки Майя.
Пока они перепирались, Виталий и его помощник, который оказался таким же длинным и молчаливым, раскладывали свою жутковатую упряжь: тросы, карабины, кожаные пояса и разнообразные пластины. Все это гремело, звенело и с трудом распутывалось. Майя, стоявшая на крыше в одном купальнике телесного цвета, – стройная, ладненькая, бронзовая – со страхом посмотрела на причиндалы промышленных альпинистов. К ним подошел Виталик, держа в руках крепеж, похожий на седло.
– Значит, вот так вот одевается, вот тут ролик-регулятор. Вверх-вниз. Это для передвижения по горизонтали…
– А не оборвется?! – тревожно поинтересовалась девушка.
– Страховка, – скупо обронил Виталик. – И вот еще, если перевернетесь… бывает такое, снасть американская, хитрая. Так вот, если перевернетесь, то не дрыгайте ногами, только запутаете все. А вот так складываете… ноги! И вместе аккуратно поднимаете вверх. Центр тяжести смещается, тело возвращается в исходное…
– А что, было, да?
– Было тут в прошлый раз с одним…
– И что, разбился, да? – ахнула Майя.
Виталик посмотрел на нее пристально.
– Не. Дерьмо за шиворот потекло… обделался он со страху. Но вам, миледи, это, похоже, не грозит! Вовка, закончил?
– Да.
– Обряжаемся!
Внизу, в тишине двора, увязнув в траве своими квадратными жесткими каблуками, стояла Агния Андреевна. Ее присутствие полностью обеспечило успех операции: монументальная дама уже два раза пресекла поползновения бдительных бабулек «позвонить куда надо» и всем отвечала одно и то же: мол, энергетические трещины ребята заделывают. Хотя Агния Андреевна и сама толком не знала, зачем все это. Но Алексей пообещал ей еще прикрепить над окном тарелку, так как жильцы жаловались, что с ее стороны дома плохо ловится телесигнал, даже у владельцев навороченных спутниковых систем. Тарелка – обыкновенная, суповая, выкрашенная для пущего колорита «золотой» краской, сейчас была где-то там, у молодняка.
Агния Андреевна вообще слегка сомневалась в успехе мероприятия, ибо то, что сотворили с ее квартирой, разумному описанию не поддавалось. Больше всего ее смущал настольный торшер с кроваво-красным абажуром, прилепленный к потолку вверх ногами вместо привычной пятирожковой люстры: «Чтобы было все в АЖУРЕ, надо жить под АбаЖУРом!» Из середины этого «ажура» свешивалась мохнатая лапа Кинг-Конга с устрашающе синими ногтями, купленная Майей в магазине приколов: чтобы «на Небе была Мохнатая Лапа». Метафора мохнатой лапы была понятна Агнии Андреевне, так как она всю жизнь только ею и пользовалась, но рука, покачивавшаяся над головой и блестевшая когтями, все же нервировала. Впрочем, по сравнению с тем, что ее спецы сотворили в кухне, перевернутый абажур выглядел детской шалостью. Там в центре стоял круглый столик для завтраков