href="#n_10" type="note">[10]
– Oui, patrons![11]
Майбах бросил гневный взгляд на все еще почесывающегося корректора и шагнул в кабинет, громко захлопнув за собой дверь. Там он привычным жестом избавился от штиблет, ощутив ласковую упругость настоящего текинского ковра, и распустил галстук. Подошел к бару напротив стола. Дверца показала ряды бутылок. Он выбрал «Джонни Уокер» восьмилетней выдержки, налил себе немного… В дверь постучали. Майбах с досадой крикнул: «Entrez!»[12] – и, не теряя времени, немедленно опрокинул в себя содержимое бокала.
Нутро обожгло приятным огоньком. Издатель обернулся. Но на пороге кабинета стоял незнакомый человек во френче бутылочного цвета и таких же брюках, заправленных, по новой моде, в высокие сапоги, которые в Париже называли «казачьими». Череп человека был совершенно гол, как вываренное яйцо, а за его лунным сиянием виднелись испуганно блестевшие очки Элизабет.
Майбах поперхнулся. Помахал рукой: мол, войдите.
– Elise, laissez-nous…[13]
Поразмыслив, – все равно посетитель уже прорвался в кабинет! – издатель спросил все так же по-французски:
– Чем могу служить, мсье?
Дверь закрылась. Незнакомец сделал несколько опасливых шагов по ковру (его сапоги нестерпимо блестели) и остановился у стола. Под острым локтем – тонкая черная папка. Жесткий профиль гладко выбритого лица, суровая складка губ, пергаментная, хоть и холеная кожа. Проговорил он, кажется, даже не открывая узкого рта:
– Меня зовут Неро. Аристид Неро. Департамент Управления криминальной полиции МВД.
Издатель нахмурился. Приятное чувство от недавнего глотка виски мгновенно улетучилось. Он обошел стол для заседаний, утвердился на своем краю, под портретом Конфуция, висевшим на стене, жестом показал: присаживайтесь. Гость сел, положив руки на папку; на черной коже они выглядели вылепленным из гипса учебным пособием для начинающих художников.
– Признаться, мсье Неро, я и в России не питал особых симпатий к представителям внутренних органов… а уж во Франции тем более, – кисло протянул Майбах, но пересилил себя. – Чашечку кофе? Виски? Сигару?
Неро мотнул челюстью, будто ножом бульдозера срезая все эти излишние экивоки. Со звуком раздираемой жести он открыл папку и достал несколько листов бумаги – какие-то ксерокопии, фото…
– Вчера на площади Бастилии, у фонтана, был обнаружен труп молодого мужчины, аристократа… – проговорил Неро, распределяя бумаги перед собой в строгом порядке. – Вы что-нибудь об этом слышали?
Издатель скривился.
– Мсье Неро, я давно отвык читать криминальную хронику. Все же, чем могу служить?
Пробурчав эту фразу весьма невежливо, Майбах достал из ящика стола почти двадцатисантиметровую Vegas Robaina марки Don Alejandro – четыреста евро за коробку! – и стал возиться с хитроумной гильотинкой в виде Реймского собора. Он вообще-то предпочитал уже обрезанные сигары, но олух Лев Николаевич, посланный в табачную лавку, купил шефу только такие! Тем временем Неро, не сводя с него бледных, ледяных глаз, проговорил:
– Что ж… вчера убили моего