не на стол княжеский усадить хочу, – Светоярыч сощурился насмешливо. – Дело у меня и брата моего к тебе есть. Только о нём говорить здесь я не намерен.
– А может, всё ж скажешь? – не переставая яриться, уколол его Денко.
Леден нахмурился и повернулся к нему. Сын старейшины вовсе не сник, а только, кажется, распалился сильнее.
– Уж не с тобой ли мне совет держать прикажешь? – голос княжича сверкнул ледяной издёвкой. – Кто ты такой, знать не знаю, да только слышу тебя уж больно много.
– А ты мне рот не затыкай, сокол залётный, – оскалился Денко. – Думаешь, княжич облезлого княжества, так помыкать тут всеми можешь? И девиц уводить только по одной прихоти своей?
Елица упёрлась взглядом в парня, безмолвно призывая посмотреть на неё. Видно, много ещё дерзостей готово было сорваться с его языка, да только мысли разумные за ними не поспевали. И явные тычки большухи в спину не могли остановить разошедшегося в своём гневе отпрыска, как и тихие увещевания друзей.
– А девица, стало быть, твоя, коли ты мне в глотку готов вцепиться за неё? – показалось, чуть удивился княжич.
– Если и так, – самодовольно хмыкнул Денко. – Оспорить хочешь?
Леден покачал головой, поглядывая на Елицу.
– Не по себе ты девицу выбрал. Да и кулак в твоих соплях я марать не хочу. Сама со мной поедет.
– А если не поеду? – возразила та больше для вида.
Если бы он не был уверен, что ему удастся увезти её в Велеборск, вряд ли заводил бы сейчас такие речи.
– Лучше бы тебе поехать, княжна.
По толпе пробежал недоуменный рокот. Звяничане начали переглядываться и переговариваться тихо, все, как один, косясь на Елицу. Осмыль провёл ладонью по лицу. Все поручения, что оставил ему отец, оказались невыполненными.
– А я знала, – негромко, но нарочно так, чтобы услышали, сказала вдруг большуха Мстислава. – Знала, что непростая она. Уж так и эдак к ней, а всё нос воротит.
Денко что-то сердито сказал матери, но та только рукой махнула. Слово ведь – не воробей. Пока люди обсуждали услышанное, остёрский княжич ещё ближе подошёл – и голову пришлось задрать, чтобы ему в глаза посмотреть. Недолго они мерили друг друга взглядами, да показалось, что полдня прошло. Много можно было прочитать во взоре Ледена, но больше всего – разочарования и усталости, что, видно, преследовали его всегда. И это в столь молодые годы. Елица вовсе глухой не была и порой слышала о братьях Светоярычах многое. Что оба они воины сильные, могучей выучки и великой ярости. И что отца своего чтят безмерно и всё готовы сделать для него. И что прокляты они оба с детства самого – каждый на свою недолю. А младший Леден, как говорили, ещё и Мораной “поцелованный”. Оттого он и не жив, и не мёртв как будто. А что это значит – может, лучше и не знать вовсе.
– Ну, что, поедешь в Велеборск, княжна? – глухо проговорил он после тяжёлого молчания, во время которого словно стихли все до единого голоса кругом. – Или силой везти прикажешь?
– Боюсь, силой я тебе