что они заполнили все небо.
Пришедший в себя Степченко на этот раз не сплоховал, без приключений оттолкнувшись от борта. Распустившийся в безоблачной синеве цветок его парашюта свидетельствовал о том, что с первой частью поставленной на сегодня задачи десантник справился, пусть и не без помощи отцов-командиров. Небольшое, но досадное недоразумение было исправлено. Все произошло предельно быстро – всего за пару десятков секунд самолет опустел.
Оставшись на борту последним, Батяня тоже не стал медлить и, привычно глянув по сторонам, отправился следом за остальными. В отличие от большинства сегодняшних «прыгунов» этот процесс был для него отработан до автоматизма и представлялся чем-то совершенно естественным, вроде ходьбы.
Лавров, прыгнув последним, раскрыл парашют и теперь, медленно опускаясь вниз, наблюдал такую привычную и знакомую картину: ровное поле, на котором разворачивались сегодняшние учения. Невдалеке виднелись склоны гор, поросших лесом, над головой сияло голубое безоблачное небо, расцвеченное парашютными куполами. Майор знал, что в скором времени внизу все должно будет измениться и на пока спокойной земле начнут вспыхивать разряды пиротехники, вперед пойдут танки, заработает артиллерия. Подтягивая фал парашюта, Батяня медленно развернулся и обратил внимание на сильный боковой ветер.
«Совсем некстати он начался, – с раздражением подумал майор. – Теперь появятся новые проблемы».
Его опасения имели смысл: парашютистов сносило в сторону горного леса, отчего молодые могли растеряться. Тем более что их действия в воздухе вследствие их неопытности были весьма ограничены. Поток воздуха нес к лесу и самого Батяню, но он не трогал стропы.
«Пусть несет туда же, куда и бойцов, – решил он. – И так проблем достаточно с этими желторотыми, а если они еще окажутся одни, совсем хреново будет».
Полет с парашютом – это не такое уж простое дело, как думают многие. Некоторым, мало знакомым с этим процессом, кажется, что стоит выпрыгнуть из самолета, а там уж от тебя ничего не зависит, дальше ты должен только ожидать момента приземления. На самом деле это далеко не так. Управлять собой и парашютом, который несет тебя к земле, тоже надо уметь. Для этого необходимы и теоретические знания, и, конечно, опыт. Неправильное поведение во время десантирования чревато растяжением, а то и переломом ноги, да и приземлиться можно в совсем нежелательном месте – например, в воде, на крыше дома и так далее. В данном случае с несколькими десантниками произошло нечто подобное, хоть и не в такой серьезной степени, – солдаты, прыгавшие последними, приземлялись уже в лесу.
Степченко, поборовший-таки страх прыжка, опускался вниз. Дух захватывало от тех впечатлений, которые были пока еще внове. Он радовался, как ребенок, глядя на бесчисленные купола, заполонившие воздух. Однако по мере приближения к земле солдат беспокойно озирался, глядя под ноги. Внизу виднелся лес, в который неумолимо летел десантник. Несколько