а не обычной земной девушкой.
– Кароль, почему ты плачешь? – Склонилась надо мной Дина, завидев, как я усыпаю наволочку хрустальными камнями из глаз по возвращении в «Ангельстрем».
– Мой Чарли, он убил себя. Муриэль отдал его на растерзание Адским Гарпиям. – Вымолвила я через пелену истерики.
– О Боже… – Воскликнула красноволосая, прекрасно зная, что теперь будет с моим женихом. – Как же он тебя любил, что не смог смириться с твоей смертью и наложил на себя руки, не побоявшись ответственности за содеянное. Поразительно. – Шептала она и наглаживала мою спину в утешающем жесте.
– Что мне делать, девочки? – Я села на кровати, стряхивая капли хрусталя с подушки. Камешки звонко сыпались на пол, растворяясь в Райском воздухе, как невесомые пары. – Я не могу допустить, чтобы он страдал из-за того, что я принудила его убить меня. Это несправедливо. Чак никогда бы так не сделал, если бы не моя смерть. У него не оставалось выбора. Пророчество вынуждало его любить меня и только меня. И он не смог забыть и полюбить другую, даже когда мои глаза навсегда закрылись. Поэтому нам так плохо друг без друга – колдовство вынуждает любить вопреки всему. – Поведала я им очередную душещипательную историю.
– Мы придумаем что-нибудь, малышка. – Утешала меня страж Моста в Преисподнюю.
От этого «малышка» аж мурашки по коже побежали. Так называл меня только он. Только мой Чарли. Невыносимо было слышать это ласковое прозвище из чужих уст. Неужели я никогда больше не услышу это слово от любимого?
– Зачем ты обнадёживаешь её, Альдина? – Вмешалась в наш разговор Дасти. – Он самоубийца, за них даже молиться-то нельзя. – Рыжая была явно недовольна словами подруги.
Благоразумия в воинственной Дасти было намного больше, чем в сентиментальной Альдине. Но даже её сердце дрогнуло, когда она услышала мои дикий вопль скорби по самоубиенному жениху.
– Посмотри на неё! Кароль убивают эти чувства. Разве тебе не жалко её? – Принялась спорить кареглазая и наглаживать меня по волосам снова и снова из сострадания, чтобы я перестала кусать подушку как разъярённая псина.
– Мне жалко, конечно жалко. Но мы здесь бессильны. – Страж Дерева присела с другой стороны кровати и тоже взяла меня за плечи. – Соберись, Джефферсон, ты Божий Воин. Ты должна быть стойкой, чтобы не рухнуть со своего престола, не успев даже взойти на него. – Подбадривала Дасти в своей манере.
– Мне не нужен никакой престол. Я хочу быть со своим мужчиной. И ничего кроме. – Ныла я в насквозь промокшую наволочку.
Господи, ну перестану я чувствовать эту боль когда-нибудь? Откуда её столько? Отчего она заполонила всё остывшее сердце и возвращается даже после смерти? Разве так бывает? Какое тут «отпусти и забудь». Попробовали бы они оказаться на моём месте. Я бы на них посмотрела.
– Не слушай её, детка. – Альди состроила недовольную гримасу на выпад давней подруги.
И опять