всех невозможно, хоть ты тресни,
И верить всем, по сути, не дано.
Зло может помогать, однако, тоже,
Птенца спасти способен даже кот.
Но лису и орлу дружить негоже,
Иначе будет мир наоборот.
Лиса ест зайца, лев съедает лошадь,
И это мир природы! Не людей!
Мы ярлыки позора станем вешать,
Увидев, что на бой ведут свиней.
Человек всеядный – это зла похуже,
Но это ли зовётся естественный отбор?
Когда за нефть и злато убивают тут же,
И не спасёт невинных ни один забор.
Зло там, где мы его уже не видим,
И даже носит маску милого добра.
Лжёт подстрекатель, рад, что слышим,
Но сделать с этим ничего нельзя…
Но дикий лев, как был бы не коварен,
Не станет убивать ради добра.
И даже отпускают волка, если ранен,
А честный бой прославил кабана.
Смотря на дикую природу, понимаем,
Что люди дикие, в борьбе за власть!
Но то ли зло, что мы за зло считаем?..
И то ль добро, когда бушует страсть?..
И станет мудрым тот, кто это видит,
Но мало что он может изменить,
И лишь слеза молчанья не обидит,
И слово не способное убить…
И странствует по миру бард-сказитель,
Добро и Зло держа в своей суме,
Нет разницы в обоих, коли победить их
Способен каждый, лишь удержав в уме.
А ум спокойным должен быть от мира
И если ты с собою справиться не смог,
То и других не удержишь этой силой,
Пока тобою не усвоен сей урок.
Добро и Зло мы носим за собою,
Добро и Зло во всех наших делах.
Добро от Зла мы отличить не сможем,
Пока Зло на уме, а Добро в словах.
Летучий Голландец
Он вдруг явился ниоткуда,
Словно буря, ураган.
Он нёс погибель или чудо?
Знать бы кем он послан нам?!
Весь в ракушках, в тине, в глине,
Зияют дыры в парусах,
Не изведан и поныне,
Ярость мира в тех глазах?
Их много: сотни, миллионы,
Прилипших к борту навсегда,
Они безумцы разъярённы,
Забыли, как считать года!
Они глядят, хохочут, воют!
Аж застывает в жилах кровь,
Они рыдают, плачут, ноют,
Им никогда не знать любовь…
За что он проклят в вечном море?
За что скитается в мирах?
За что воюет на просторе?
За души чьи пьёт на пирах?
Он стал забыт людьми и миром,
Лишь только слухи о былом.
Он впитан вечности горнилом
Клокочут все пороки в нём.
Он души мучает другие,
А про свою давно забыл,
Права игры теперь иные,
Он, словно бог, их сотворил.
Уставший, вымокший, протухший,
Погрязший в мерзости навек,
Он