я, делая еще один шаг вперед. – Он поплатится за то, что сделал это с тобой!
Девушка посмотрела на меня пустым взглядом и кивнула. Тонкие, бледные губы слегка приподнялись, словно она пыталась улыбнуться. Но не смогла. Это оказалось слишком сложно.
– Не злись на папу, – прошептала Лесс. – Ему пришлось столько всего пережить.
– Я не злюсь. Он имеет полное право меня ненавидеть, – поспешно заверила я, чтобы не волновать подругу.
Она кивнула.
– Мне пора возвращаться в комнату. Устала. Знаешь, я почти все время сплю или отдыхаю. Больше ничего не хочется. Даже есть забываю.
– Лесс…
– Не переживай. Я справлюсь. Путешествие поможет. А ты… надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.
Аудиенция была закончена. Выйдя на улицу, я не сильно удивилась, увидев у кареты мужа.
– Скажи, ты можешь хоть раз сделать то, что тебе велено?
– Я неделю просидела дома! – ответила я, совершенно не ощущая себя виноватой. – Поэтому не надо говорить, что я тебя не слушаю.
– Тебе не стоило выезжать из дома. Это опасно.
– Возможно. Но я не могла этого не сделать. Алесса уезжает. Я должна была с ней поговорить.
– Ну как? Поговорила? – поинтересовался Мейнор.
– Да, – вздохнула я, бросая взгляд на дом подруги. – Она… она так изменилась.
– Я тебе об этом говорил.
– Говорил. Но мне хотелось увидеть все самой. Алесса поправится?
– Да. Садись. Нам пора возвращаться домой.
Я послушно забралась в экипаж. Демон сел напротив.
– Поговорим?
– Ругаться будешь?
На мужа я не смотрела, предпочитая изучать проплывающий мимо пейзаж. Экипаж как раз выехал на центральную улицу. Пышные особняки с массивными колоннами, черепичной крышей и яркими огнями больших витражных окон сменились пейзажами центрального парка, который после прошедшего снегопада выглядел особенно эффектно.
– А это поможет? – осведомился Мейнор.
– Не знаю, – отозвалась я, продолжая изучать проплывающие мимо виды.
Подумалось, что хорошо бы прогуляться по парку, прислушиваясь к приятно поскрипывающему под ногами снегу, рассматривая заснеженные деревья, вдыхая чистый морозный воздух, и чувствуя, как от холода начинают гореть щеки.
«Эх, мечты-мечты. Демон теперь точно никуда меня не выпустит. Тем более в парк».
– Это было опасно.
– Сомневаюсь, что кто-нибудь рискнул бы напасть на меня средь бела дня.
– Ты не можешь этого знать.
Его покровительственный тон жутко раздражал.
Встреча с Алессой, ее состояние выбили меня из колеи, заставляя эмоции в буквальном смысле взбеситься. Мне хотелось ругаться, или плакать, или… я не знала… просто хотелось что-нибудь делать, а не сидеть сложа руки и послушно исполняя приказы мужа, которому совершенно не было до меня дела.
Я чувствовала себя фарфоровой куклой, а не живой женщиной. Эти два месяца, которые я провела без отца и Брэндона, должны были закалить меня, сделать более самостоятельной.