Слава богу, что я додумался не вилять и не артачится. Быстро ему пересказал всё, что знал, и был прикомандирован на уборку трупов. Пистолет и ППК, кстати, забрали, а вот нож и всё остальное не тронули.
Всех убитых мутантов сложили в одну из палат, забив ее трупами полностью. Потом я и еще два парня, Штэпс и, кажется, Грок? Или, может быть, Гром? Не важно. В общем, мы отправились на этаж выше, где под неусыпным приглядом всё того же Деда стаскивали мертвецов в маленькое хозяйственное помещение.
Из услышанных разговоров мне стало понятно, что группа эта, как и найденный мной мертвец, из общины загадочного Кардинала. Их техник (тот самый дрыщ с кучей аппаратуры) сейчас возился этажом ниже, пытаясь вскрыть какую-то навороченную дверь.
Скрепка и его брат были отпущены Дедом к телу отца. Так мне стала понятна реакция парня на пистолет. У них ещё теплилась надежда, что произошло чудо, и их отец где-то здесь, живой, а тут я с его шмотками. Вот у Скрепки башню и снесло маленько. Хорошо хоть авторитет Деда был непререкаем, иначе для меня все могло закончиться гораздо печальней: попасть под горячую руку молодым, но не наделённым умом бойцам – то ещё удовольствие.
– Есть будешь? – вывел меня из раздумий голос Деда.
Кроме меня и него, никого в помещении рабочей смены не было. Я сидел на том самом диване, на котором меня в прошлый раз сморил сон. Дед – напротив, через стол.
Я кивнул и взял из его рук вскрытую жестяную банку. Бобы в говяжьем соусе! Так можно и слюной захлебнуться. Руки были грязными, пришлось использовать трофейный нож в качестве ложки.
– Ты не серчай, парень. Сам понимаешь, бой, нервы у всех в спираль свернулись, сюсюкать и разбираться свой-чужой времени не было.
– Я понимаю. Ствол вернёте?
– Пистолет ребята не отдадут. Да и на кой он тебе с индикатором личности?
– Я про АСУ.
– Автомат? Так ты все патроны расстрелял.
– Он дорог мне как память. Сроднился я с ним, пока мутанты пытались меня на зуб попробовать на пункте охраны.
Дед ухмыльнулся и понимающе кивнул.
– Посмотрим. Все твои слова вроде как сходятся. И свежая разбитая капсула, и следы разные. Одного не пойму, как ты вообще очнулся?
– Это вопрос не ко мне. Я сам ни хрена не понимаю. Кстати, может, расскажите толком, что вокруг творится? Кто вы такие? Что происходит? И что за звиздец приключился конкретно здесь! Я же на операцию ложился в нормальном мире, а спустя несколько месяцев очнулся в глубокой заднице, полной кровожадных тварей и непонятных спецназёров, лупящих всех подряд по башке прикладами.
Дед как-то странно на меня посмотрел.
– Боюсь тебя огорчить парень. Но со времени первого импульса прошло два года, а не несколько месяцев.
Я замер. Мать, старший брат, красивая соседка Юля, c которой мы крутили шашни около года, друзья, знакомые…
– Сколько?
– Два года.
– Я не о том, – обвёл я зажатым в руке ножом круг в воздухе. – Вот это вот всё, то, что здесь в клинике, оно повсюду так?
– Да.
– Сколько