Станислав Гагарин

Мясной Бор


Скачать книгу

удивился Мерецков. Он тоже не понял этого новшества Ставки – пересылать письмо одному для передачи другому. – Ну что ж, давайте.

      Кирилл Афанасьевич, раскрошив сургуч печати прямо на пол, вскрыл пакет, не сумев скрыть предательской дрожи рук. Он и не пытался скрывать… Что они, стоящие вокруг, сами не понимают? В конверте мог содержаться любой неожиданный приказ. Отдать Мерецкова под трибунал – раз. Хотя вроде и не за что. Пока… Передать фронт другому. Тому же Воронову. Благо он уже здесь. Это два. Вызов в Ставку – три. Перемещение на другую должность – четыре… Да мало ли что мог вмещать пакет, где лежало письмо человека, одно имя которого заставляло трепетать миллионы людей?!

      Мерецков вынул вчетверо сложенный листок и быстро пробежал глазами. Его доброе, совсем не генеральское лицо, осунувшееся в последние дни и затвердевшее, когда Мехлис передал ему пакет, несколько обмякло, его осветила грустная улыбка. Генерал прочитал письмо еще раз, уже медленнее, спокойнее, и вздохнул. Он поднял листок над головой, помахал им в воздухе и сказал:

      – А письмо-то всех касается, друзья. Хоть адресовано оно мне лично, но прочту я его всем.

      И командующий фронтом прочитал:

      – «Уважаемый Кирилл Афанасьевич!

      Дело, которое поручено Вам, является историческим делом. Освобождение Ленинграда, сами понимаете, – великое дело. Я бы хотел, чтоб предстоящее наступление Волховского фронта не разменялось на мелкие стычки, а вылилось бы в единый мощный удар по врагу. Я не сомневаюсь, что Вы постараетесь превратить это наступление именно в единый общий удар по врагу, опрокидывающий все расчеты немецких захватчиков.

Жму руку и желаю Вам успехов. И. Сталин».
2

      Степан Чекин часто вспоминал старика, который поднес ему тогда кружку браги. Зимой прошлого года, когда был еще учеником девятого класса, он прочитал «Поднятую целину» Шолохова. И вот этот дед, которого они встретили, когда, теснимые танками Гепнера, отходили от Пскова, был удивительно похож на забавного Щукаря, таким и представлял его себе Степан Чекин, недавний московский школьник.

      – Братки… Уходите, братки? – печально спрашивал дед и дергал за козырек поношенную кепку, она все больше налезала на его голубые, теперь уже поблекшие глаза. – Уходите?..

      – Не дашь ли напиться, дедушка? – попросил его Степан.

      Он остановился у калитки, а бойцы, к ним Степан примкнул, когда после перевязки ушел из медсанбата, стали двигаться дальше.

      – Догоняй! – крикнули ему.

      Степан улыбнулся и махнул им вслед.

      – Чем же напоить тебя, касатик? – ласково спросил дед. – Молочка али испьешь?

      – Мне б воды холодной…

      – Ладно. – Дед смешно подмигнул Степану: – Холодной – это можно. Только у меня кое-что повкуснее будет… Да ты зайди во двор, малец! А я сей минут в погреб нырну.

      Степан посмотрел на дорогу. По ней удалялись его попутчики.

      – Побыстрее, дедушка, – сказал он и вошел во двор. – Боюсь, своих не догоню…

      Они,