виноват тоже.
– Как я уже сказал, она была здесь, – перестал упрямиться Хилд. – Но её уже нет. Она попросила помощи. Сказала, хочет вернуться в Хэйвен. Ей нужно было отдохнуть и успокоиться после всего, что случилось. Поэтому она осталась в моём доме до утра… Но перед тем, как ты появился, улетела. Я дал ей дракона. Вообще, удивительно, как легко она с ними управляется. Она сентида, верно?
Его выводы неутешительно точны. Чем меньше посторонних знает о способностях Илэйн, тем лучше. Но при всех вскрывшихся обстоятельствах и том шуме, что поднялся вокруг происшествия в Дааге, нужно быть совсем идиотом, чтобы не понять, кто она такая.
– Получается, так, – согласился Эдмер. – Значит, говоришь, она собиралась в Хэйвен? Так и сказала?
Пустынник перестал разглядывать двор внизу и сел за стол.
– Да, так и сказала. Мол, виновата перед лордом и хочу решить все недоразумения лично с ним.
Эдмер нахмурился: кажущаяся откровенность Хилда слегка удивляла и в то же время звенела скрытой неискренностью. Кажется, он говорил правду, но только отчасти. Где тут ложь или лукавство, не сразу поймёшь. Но скоро всё прояснится, и для выяснения подробностей придётся задержаться у него.
Чем дольше Эдмер находился в доме Фултаха, тем слабее ощущал собственную ипостась. А значит, Илэйн тут и правда уже нет. В чём подвох?
– Что ж… – он усмехнулся, расслабленно опуская руки на подлокотники. – Ты меня успокоил. Но знаешь, я так устал в дороге, устал ото всей этой беготни и проблем. Ты ведь не будешь против, если я задержусь у тебя до утра? Тем более, если ты говоришь, что Илэйн уже отбыла в Хэйвен сама, значит, мы с ней обязательно встретимся.
Пустынник натянуто улыбнулся и рассеянно перебрал бумаги, что лежали перед ним. Похоже, его одолевали нешуточные сомнения: отказать – невежливо, а оставлять гостя на целый день не хочется. Но едва он раскрыл рот, чтобы ответить, как в дверь постучали и внутрь заглянул крайне неприятный на вид хранитель лордовой печати Гувер Крайлет. Он воровато огляделся и, пригибая голову, прошёл дальше.
– Позвольте, светлейший…
Рысцой подбежал к столу и положил перед Хилдом сложенный вдвое листок, а затем, постоянно кланяясь Эдмеру, спешно удалился. Фултах развернул послание и пробежался глазами по строчкам. И каким бы самообладанием ни хвалился, а его губы всё равно заметно побелели. Однако это было очень короткое замешательство, всего через миг пустынник взял себя в руки.
– Конечно, ты можешь остаться так долго, как пожелаешь, – проговорил он. – Я всегда рад видеть в гостях будущего мужа моей племянницы.
– Всё порядке? – уточнил Эдмер на всякий случай. – Если у тебя какие-то проблемы…
– Нет! Что ты. – Он улыбнулся и добавил холодно: – Мелочи.
О мелочах не сообщают так загадочно и поспешно, от мелких неурядиц не начинает бегать взгляд, а пальцы не стремятся скомкать листок, на котором написаны скверные вести. Значит, случилось что-то достаточно значительное, что могло привести Хилда в кипящее внутри бешенство, которое