кулем осела на землю. В мокрую, грязную, тягучую грязь. Хотела отползти, однако валун сзади уже начал погружаться, медленно приближая неминуемую смерть. Руки обхватили веревку, изо всех сил стараясь найти узел и развязать. Но пальцы бестолково блуждали по толстой удавке. В я панике обламывала ногти. Глаза заметались по земле в поиске чего-то острого, хотя бы куска камня, чтобы разрезать путы, но вокруг были лишь заросли брусники, и ягоды кровавым ковром застилали землю, маскируя болото под яркое мягкое погребальное ложе.
С громким хлюпающим звуком валун погрузился в трясину и стал сильнее тянуть меня назад. Сначала щиколотки поглотила вонючая жижа, потом колени. Мной овладели странное безразличие и смирение. Возможно, немалую роль сыграло волшебное исцеление Ренура, но сознание затопил откат. Они хотят меня убить? Пусть.
«Ведьмина дочь». «Морковка». «Рыжая».
Я не достойна жизни, так?.. Грязь всосала ноги, бедра. Дальше дело пошло быстрее. Пояс, грудь… Никто не спасет. Никому не нужна…
Горло. Подбородок. Рот.
Последний вздох. Тьма.
Как долго человек может не дышать? Секунд тридцать. Потом легкие начинают гореть, и рефлексы орут о так необходимом воздухе. Я боролась. В какой-то момент начало казаться, что вода ласково обнимает, а вовсе не убивает.
Самообман подействовал, и я вдохнула удушливую теплую грязь.
Где-то над водой рычал зверь.
Мне больно. Грудь разрывало, но все происходило быстро. Несколько секунд тело еще не теряло надежду и сопротивлялось. Руки бестолково мололи трясину, пропускали жижу сквозь пальцы, ноги сводило судорогой, но они бились, сгибались и старались вытолкнуть тело к поверхности.
Сознание померкло.
Это будет как сон. Долгий-долгий сон…
Заснуть мне помешали мягкая шерсть и гребки мощных сильных лап. В ослабевшую ладонь ткнулся нос. Потом веревка шевельнулась, и я окончательно потеряла сознание. В полусне ощутила, как спина уперлась в твердую землю, а на грудь надавили две огромные лапы. Ритмично, заводя непокорное, едва бьющееся, сердце. Все кружилось, размытое красное пятно исчезло, когда я закашлялась и выплюнула на ягоды черные сгустки грязной болотной воды.
С рваным вдохом меня наполнили новые силы. Я протерла глаза и нос, смахнула жижу и осмотрелась, пытаясь понять, кто же меня спас. С волос ручьем стекала вода, легкие горели, шея болела от веревки, все еще висевшей на ней оборванной петлей. Перевернулась на бок. Снова закашлялась. Вокруг была пустота. Только лес. Темный, едва не ставший моей могилой.
С трудом я все же нащупала узел, стянула удавку и выкинула ее в болото. Грязь упрямо лезла на лицо, и, кроме того, мне стало холодно. Чудо, что еще никто из деревенских не вернулся проверить сдохла ли ненавистная «Морковка». Время поджимало. Но куда мне идти? Одежда липла к телу, прохладный ветерок холодил кожу и вызывал толпу непокорных мурашек. К тому же меня начало колотить от запоздалой реакции на шок.
Кое-как поднялась и пошла вглубь леса, в самое сердце места, куда