Татуировка была выполнена мастером с поразительной деталировкой. Каждое перо прорисовано скрупулезно, тщательно. Художник отлично знал расположение групп мышц, направление их сокращения, и от того рисунок выглядел объемным, живым.
Пока Оля, часто моргая, наблюдала за демоном, он скручивал наемников их же ремнями. Когда с этим делом было покончено, Саша вернулся к ней. Склонившись, он прихватил рукой волосы на ее затылке и заставил поднять голову.
– Надо вызвать полицию! – крикнула Оля.
– Полицию, говоришь? – сказал демон, яростно захохотав.
Один его глаз, отразив свет молний, стал зеленым, другой – наполнился дьявольским светом!
– Их заберут! А ты со мной пойдешь!
Он схватил Олю под живот, и она яростно начала вырываться. Саша нес ее к дому.
От дома кто-то бежал.
– Где! – услышала она голос брата.
– Там, внизу трое!
Оля неистово закричала:
– Глеб!
Призыв о помощи остался незамеченным.
В подъезде Александр потащил ее наверх. Оля цеплялась судорожно за перила, стены. Она понимала, что он ее защищает, уводит от опасности. Все его действия по отношению к ней были пропитаны благородством и оскорбительным пренебрежением. Последнего по отношению к себе она не могла допустить. Как доказать Саше, что все должно быть по-другому? Сейчас ее душа была наполнена отчаянием, чувством беспомощности.
В квартиру ее буквально зашвырнули.
– Села и не рыпаешься! – приказал Саша.
Вот эта фраза обидела более всего. Ее чуть не убили, голени были разодраны в кровь, нога пульсировала от боли, одежда вымокла. Почему он так ведет себя с ней? Глаза сами собой наполнились слезами! Оля зажмурилась и тонко завыла.
– Ух, как же сложно с тобой!
– Не трогай меня! – рыкнула Оля.
Это фраза была руководством к действию. Александр подхватил ее на руки, занес в спальню, положил на кровать. Он знал, что на сей раз девушка сопротивления оказывать не будет, у нее просто сил на это не хватит. Из ящика шкафа были добыты футболка и хлопчатобумажная рубашка. Верхнюю одежду с рыдающего взахлеб существа он снял легко, оставшееся белье пришлось отбирать с боем. Быстро одев Олю в сухие вещи, он завернул ее в одеяло, переоделся сам.
"Вот она, безалаберность! Прогнала, а сама в переделку попала! Теперь смотрит, оценивает, опять же эти слезы! Ничего, и таким урок надо давать!" – думал Саша.
Ему предстояло заняться привычным делом. Сев на табурет возле кровати, он скинул одеяло с ног девушки. Перевязь на ноге намокла, ее нужно было аккуратно снять, чтобы оценить насколько тянет этот пазл.
– Потерпи! – сказал Саша. Ответа не было, только тихие бесконечные рыдания! «Зачем ее сюда послали не ясно. Юра погиб, а они соплюху ставят на это дело. Ей бы в офисе сидеть! – рассуждал он, прощупывая распухшую ногу. – Кость цела! Везучая!»
Новая перевязь была чуть ли не до колена. А после перевязки пошла обработка ссадин, мелких порезов. Эта монотонная работа успокаивала.