от ударов противника. Сам клинок длиной был около метра и заканчивался небольших железным набалдашником.
– На сегодняшнем занятии, мы не будем ничего изучать. Подержите оружие в руках, повертите немного, привыкайте к весу. Со следующего занятия начнём с самых основ – стойки, простые удары и шагистика. Свободны.
Несмотря на то, что преподаватель отпустил нас с уроков, многие остались помахать выданным оружием. Что-то в этом было притягательное. Я держал в правой руке учебный клинок, и он был для меня, как влитой. Я помахал в разные стороны, ощутив странное ощущение того, что моя рука удлинилась на целый метр. Тряхнув головой, я сбросил это завораживающее оцепенение и ощущение удлинившейся руки прошло. Алексей Петрович внимательно наблюдал за мной, а потом подошёл и спросил.
– Ты не в первый раз держишь в руках оружие, верно?
Я смущённо опустил клинок вниз, вспомнив, как отбивался от кучи метвяков отцовским мечом. От нахлынувших воспоминаний, по спине пробежали мурашки – я старался, как можно реже возвращаться в ту ночь, когда потерял мать.
– Такое ни разу.
– Вижу, что тебе уже приходилось пользоваться клинком.
Я молча кивнув, отвернувшись в сторону, попытавшись скрыть слёзы. Крик матери до сих пор отдавался в моей голове.
– Не буду настаивать, но, если захочешь… Потом, не сейчас, я готов выслушать.
– Спасибо.
С этими словами, я протянул клинок Алексею Петровичу и, не оборачиваясь, отправился к выходу с тренировочной площадки. Ноги подкашивались, ладони резко вспотели. Мне до сих пор тяжело было переживать случившееся, хотя прошло уже целых пять лет.
Выйдя за небольшое ограждение, отделявшее тренировочный полигон от центральной площади школы, я сел на скамейку, стоящую неподалёку, и прислонился головой к забору. Паническая атака начала сходить на нет. Нужно было что-то с этим делать, но я не понимал, что именно. Как только я брал оружие в руки, то сразу возвращался в свою деревню, откуда мы с Алёнкой бежали. На экзамене были простые палки, которые не были похожи на настоящие клинки, поэтому и страха перед оружием у меня не возникло.
– До сих пор трясёт?
Я и не заметил, как Алёнка уселась рядом.
– Ага. Словно проклятие какое-то.
– Тебе нужно поговорить с кем-то, Вань. Зельями тут делу не поможешь, мы пробовали с тобой. А без меча храмовнику тяжко будет.
– Да, знаю я. Разберусь.
– Пойдём, иначе в мастерскую опоздаем. Там сегодня будем обереги-шумелки создавать от домашних проказников.
– Тебе же не нравится устройства клепать?
– В первом полугодии меня никто об это спрашивать не будет.
С горем пополам, я всё же поднялся со скамьи и обнаружил, что ноги уже не подкашиваются. Алёнка всегда знала, как отвлечь меня от тяжёлых мыслей. Сообразив, в какую сторону идти, мы направились с ней к мастерской. Пока мы шли в нужном направлении, болтали о всяком. Алёнка