застыла как столб, а трепещущая душа, как бабочка, билась в темнице земного тела.
Она видела, как Господь разговаривал с теми, кто окружал Его, но слов не было слышно. Наверное, услышать их здесь – умереть…
Марине казалось, что Он и боги где-то далеко в своем Небесном мире, что это в нашем мире благодаря скрещению радуг произошел какой-то необъяснимый разрыв, и раскрылось окно в мир горний; казалось, что наблюдает какую-то будничную сцену Божественного бытия, почти не имеющую отношения к нашей темной и сумрачной земной жизни.
«Ты – далеко», – так чувствовала она, не пытаясь даже облечь это в слова…
И тут Господь обернулся и посмотрел в образовавшееся окно на землю. Взгляд, в котором было – все, и есть – все. И вечно будет – все: и страдание, и любовь, и печаль, и восторг, и понимание, и обещание возвращения на родину, в Небо… В Его глазах была и Марина, и все любимые и близкие, и все небо и земля…
Она пыталась одеть свои чувства в более-менее привычные слова, которые выражают так мало…
Спаситель окинул взглядом всю землю от востока до запада.
На мгновение (на вечность) Марина попала под Его взгляд…
Дух маленького стоящего на Земле человека слился с Духом Божиим…
Миг постижения непостижимого… Тайна Единства невесты – души и Небесного Жениха…
Миг, длящийся вечность…
Сон исчез.
Но навсегда осталось чувство, что Он пронзил насквозь всю душу Марины со всем ее светом и тьмой, подержал (мгновение или вечность) на Своей ладони и отпустил, как мы отпускаем трепещущую бабочку: лети!
Все равно, когда исполнятся сроки и времени больше не будет, и ветхие небеса совьются в свиток, ты вернешься ко Мне…
В ней осталось это обещание возвращения.
Марина была обычной девочкой из небольшого поселка, и внешняя сторона жизни никак не изменилась после такого сна. Конечно, она не стала просветленной, не ушла в монастырь, и если интересовалась религией, то достаточно поверхностно.
В душе было еще много неизжитого, темного, что упорно толкало ее к познанию жизни, начиная с самых неприглядных ее сторон.
***
Господи, дай упасть!
Меньшего я не смею!
Так – маргариткой в грязь,
Так – колесом по шее…
Вот такая молитва…
Естественно, она получила все, о чем просила.
Даже Библию она прочитала внимательно впервые через несколько лет после того сна. А впрочем, для поколения, рожденного в семидесятых, это как раз не удивительно. Первой книгой, открывавшей духовные миры, для Марины стала «Роза мира». Затем – индийские мистики, Блаватская, Кастанеда… В начале девяностых многие издательства начали выпускать ранее запретную литературу, делая на ней деньги. Она с жадностью глотала все это, и потом обсуждала с такими же идеалистически настроенными мальчиками и девочками. Но… Ровесники искали чего-то другого – как