могут быть письма, которые она писала человеку, которому всецело доверяла и кого, возможно, любила? Любила она Гонди, как друга или более того, гадать не стану, – кардинал развёл руками в неопределённом жесте, который мог подразумевать самый широкий спектр предположений.
– Но разве она не опасалась, что её письма могли перехватить шпионы? Ведь у неё было предостаточно врагов!
– В том-то и дело, что все письма доставляли ей в шкатулке с секретным замком. И хранили их в двух таких же шкатулках!
– Подумать только… Ни Ришелье, ни король ничего не знали об этой истории! – невольно восхитился Франсуа-Анри.
– Даже я ничего не знал об этом, – карие глаза Мазарини хитро блеснули, – Рене Гонди написал завещание, указав меня в качестве наследника одной из тех шкатулок. Незадолго до своей смерти он послал её мне. Поломав голову над шифром, я наконец получил ключ к разгадке и для другой посылки, которую я получил от поверенного семейства Гонди, – кардинал указал на небольшой ящик на столе у изголовья постели, – это личные бумаги Рене Гонди. Среди них – дневник. Из его записей я и узнал о тайной переписке с Марией Медичи, а также о существовании архива, разделённого на две части. Одну из шкатулок с письмами вместе с аметистовым перстнем королева передала на хранение младшей дочери Генриетте-Марии, которая стала королевой Англии. Возможно, что она привезёт эту шкатулку с собой, когда прибудет во Францию на свадьбу своей дочери с герцогом Орлеанским. Это более чем вероятно, на мой взгляд. Вторая шкатулка затерялась в одном из поместий, принадлежавших семье Гонди. Вы должны отыскать обе эти шкатулки. Сожгите их! Уничтожьте! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы хотя бы одно письмо из этой переписки попало в неверные руки! Ни один из трёх монархов, которые являются внуками королевы Марии Медичи, не должен оказаться во власти шантажиста. Я настоятельно не желаю, чтобы Людовик получил этот архив и воспользовался им. Это навредит всем. Катастрофа будет неизбежной, а её последствия навредят и самому Людовику.
В комнате повисло тягостное молчание. Пока дю Плесси-Бельер переваривал услышанное, кардинал закрыл глаза и погрузился в размышления. Казалось, будто бы он уснул, но вдруг его плечи вздрогнули, он приподнял дрожащую руку и заговорил:
– Я хочу, чтобы вы поклялись мне, маршал! Вы должны дать слово, что вы приложите все силы для того, чтобы отыскать и уничтожить весь архив Марии Медичи.
– Я клянусь, – твёрдо пообещал Франсуа-Анри, не дав никаких других заверений.
И снова воцарилось продолжительное молчание.
Как это ни странно, но несмотря на то, что все окна были заперты и завешаны плотными гардинами, в комнате кардинала не было душно. Проведя там более получаса, Франсуа-Анри так и не почувствовал удушливых запахов лекарств или самой болезни. Он даже перестал осознавать, что находился рядом с человеком, чьи дни уже сочтены.
И в то же