в полярные воды. Заметьте, древесина еще довольно крепкая, еще не стала губчатой. Есть основания думать, что дерево не так давно покинуло родину и смогло благополучно миновать препятствия, что могут встретиться в проливах, ведущих в море Баффина. Далее, подхваченный уже северным течением, ствол прошел Девисов пролив и, наконец, попал на борт нашего брига, к великой радости доктора Клоубонни, который просит у мистера Шандона разрешения сохранить на память кусок этого дерева.
– Будьте любезны, – ответил Шандон. – Но позвольте заметить, что вы будете не единственным обладателем находки подобного рода. У губернатора датского острова Диско…
– …у берегов Гренландии, – прервал Клоубонни первого помощника, – в кабинете установлен стол, сделанный из дерева, добытого из морских вод при подобных обстоятельствах… Мне это отлично известно, дорогой Шандон. Честно говоря, я не завидую этому северному чиновнику… Если бы эти стволы было хоть немного проще вылавливать из морских вод, я мог бы отделать таким деревом целую спальню – настолько его здесь много…
Всю ночь со среды на четверг дул яростный ветер. Плавучее дерево встречалось все чаще. В эту пору года, когда часто встречаются льдины, приближаться к берегу становилось все опаснее, поэтому Шандон приказал свернуть лишние паруса, и «Вперед» пошел лишь под фоком и стакселем, что несколько замедлило его ход.
Термометр опустился ниже нуля. Шандон велел выдать теплую одежду: шерстяные куртки и брюки, фланелевые фуфайки и теплые чулки, какие обычно в ходу у норвежских крестьян. Каждому матросу, кроме того, достались тяжелые непромокаемые сапоги.
Что касается четвероногого Капитана, то он довольствовался шубой, выданной ему природой. Должно быть, он вообще слабо чувствовал колебания температуры и, вероятно, уже не раз на собственной шкуре ощущал все тяготы полярных странствий. С другой стороны, как датский дог, он и не имел особого права быть требовательным. Теперь его видели реже – животное почти все время пряталось в самых темных уголках корабля.
К вечеру под 37°2′ 7'' долготы в разрывах тумана показались берега Гренландии. Клоубонни, вооружившись подзорной трубой, несколько минут рассматривал цепь покрытых остроконечными ледниками гор. Но вскоре густой туман закрыл их, точно театральный занавес, упавший в самом интересном месте представления.
20 апреля утром «Вперед» оказался в виду айсберга высотой в сто пятьдесят футов, в далекие времена севшего в этом месте на мель. Оттепели не оказывали на него никакого видимого действия и щадили его причудливые формы. Его видел знаменитый Сноу, в тысяча восемьсот двадцать девятом году Джемс Росс его зарисовал, а в восемьсот пятьдесят первом французский лейтенант Белло на корабле «Принц Альберт» мог его разглядеть вполне отчетливо. Само собой разумеется, что доктор тоже пожелал иметь изображение этой горы и очень удачно зарисовал ее.
Не стоит удивляться