с одиннадцатого этажа, в их совместной квартире. Говорили, что это был несчастный случай. Якобы перила балкона, на которые облокотилась девушка, не выдержали и она сорвалась вниз. Но всё это была не подтверждённая информация, а только очередные слухи. Мальцев в день трагедии улетел в Болгарию по работе, сообщалось в одной из статей. По приезду он был безутешен и без особой помпезности, кремировал возлюбленную.
Я взяла в руки телефон и набрала номер Макса. Абонент временно недоступен. Вот черт. Я швырнула телефон в сторону.
Оставалось четыре дня, чтобы закончить интервью. Надо было договориться о следующей встрече. В этот раз я оплошала и перешла дозволенную черту. Прослушав три раза, сделанные записи, я осталась недовольна. Дробь отсылал меня не за этим. Личные дела его не касались. Он был интересен ему, как личность. Я еще раз поругала себя за столь откровенные вопросы и решила, что следующей темой будет его юность в вузе. Набросав на листке вопросы, я залезла под одеяло. Ноги ужасно болели, да и голова начала бить барабаны. Закрыв глаза, я позволила себе провалиться в сон. Мне снилась мама, осуждающе качающая головой. Она молчала, но мне, показалось, что она была опечалена. Лицо напоминало белую скатерть, а глаза будто ввалились. Мама!!! Закричала я во сне, но она не среагировала. Тук! Тук! Стучало мое сердце. Мне было страшно. Тук! Тук! Она уходила. Громкий стук ее каблуков бил по мозгам еще сильнее. Мне стало страшно. Я хотела зареветь, но слезы застыли, так и не успев пролиться. Тук! Тук!
Я вскочила. Сердце бешено колотилось. Тук! Тук! Это был стук в дверь. Я тряхнула головой. Это сон. Сон. Мама жива, здорова. Я ей обязательно позвоню, когда вернусь в Россию.
Тук! Тук! Я встала с постели и рукавом вытерла пот со лба. Пижама прилипла к телу. Меня знобило. Неужели я заболела?
– Ты долго не открывала! – Игорь еле стоял на ногах. Я подняла бровь. Увидеть его на пороге я не ожидала, тем более зная, что Мальцев не в восторге от моего вечернего допроса. Но нет! Он стоял передо мной во всей красе. Галстук отсутствовал, верхние пуговицы его идеально белой рубашки расстегнуты, рукава были закатаны. Он был прилично пьян. Сомнений не было. Его ехидная улыбка расплылась по всему лицу, да и вид говорил о многом.
– Могу я войти? – поинтересовался Игорь – Я не могу уснуть.
Замешкавшись немного, я пропустила его внутрь и он, не церемонясь, упал на мою кровать. Я тяжело вздохнула. Игорь выглядел разбито. Я затронула давно забытую рану, теперь вот такой печальный результат.
– Мне одиноко Ксюша, – пролепетал Мальцев, – могу я поспать у тебя?
Я замешкалась. Мне не хотелось, чтобы мы переходили к более близкому общению, но чувство вины конечно заставило меня отнестись к этому более благосклонно. Он был совершенно невменяем, поэтому вряд ли станет приставать ко мне.
– Спи, Игорь, – прошептала я и сняла с него обувь. Он зарылся лицом в мои подушки.
– Как сладко пахнет…
Через минуту Мальцев засопел. Место на кровати было достаточно и аккуратно вытащив из-под него одну подушку, я легла на край.
Я