подхватил мой тон. – Будем считать это положительным побочным эффектом!
Мы оба рассмеялись. Я представил себе крупный заголовок в каком-нибудь столичном журнале: «Хочешь отказаться от сигарет, изучи свой квадрат!» Да… весело.
– Кстати, о побочных эффектах! – Василь Васильевич приподнял руку с оттопыренным указательным пальцем. Я уже привстал, чтобы всё-таки выйти и посетить манящий меня тамбур, но его жест вернул меня на место.
– Основным, так сказать, побочным эффектом изучения квадратов является понимание других людей. Мы-то с вами, Женя, с этого-то и начали!
– Ах да, да… – Я, действительно уже упустил из виду истоки нашей беседы. Речь-то шла о «ключике».
– Согласитесь, разбирать других намного легче! – Подмигнув, Василь Васильевич поднялся. – А пока устроим небольшую чайную паузу. Пойду, пройдусь к симпатичной молодой, ещё чайку нам попрошу. Заодно и разомнусь немного.
– А я на перекур!
Друг за другом мы с ним вышли из нашего купе, и чуть потягиваясь от долгого сидения, разошлись в разные стороны.
В тамбуре никого не было. Хотя, учитывая количество пассажиров этого типа вагона, удивляться нечему. Тут всего, наверное, человек десять путешествуют, да и курящих из них немного.
В очередной раз мысленно поблагодарив свою фортуну, устроившую мне такую роскошную поездку, я закурил у окошка. Поезд двигался с очень приличной скоростью, и насыпной придорожный гравий мелькал, создавая иллюзию бегущей серой полосы. Я поднял глаза на линию горизонта, и картинка передо мной изменилась с точностью до наоборот. Там, на много километров вперед и назад раскинулись лесистые холмы, будто бы зависшие в стопкадре. Сколько себя помню, мне всегда нравилась эта своеобразная игра – перемещалка. Под ногами всё несётся с бешенной скоростью, а изменил фокус зрения, и вроде бы стоишь на месте.
Ещё один футуристический штришок – это собственное нечёткое отражение в оконном проёме. Что-то бежит быстро, что-то медленно, а ты завис над этим разноскоростным движением, паришь и куришь, куришь и паришь… Я вгляделся в собственное отражение и попытался увидеть ту открытость моей натуры, которую разглядел Василь Васильевич. Не знаю… лицо, как лицо. Глаза, нос, рот – обычное наполнение стандартной физиономии. И как-то непонятно, как это сочетание может отражать внутренние процессы. Да… непонятно…
Хотя ещё более непонятным для меня было умение моего сегодняшнего собеседника определять, даже не знаю, как сказать – свойства натуры, или – черты характера, или, на худой конец – потенциал личности, на основании всего нескольких чисел. И как он смог вместе со своими циферками заглянуть в невидимые пласты моей души, в те слои, куда я и сам-то стараюсь не заглядывать, чтоб лишний раз не расстраиваться. Мистика какая-то!
«Вот тебе и Винни Пух!». В отличии от мультяшного героя, чья голова была набита одними опилками, Василь Васильевич оказался человеком со многими знаниями. Но больше всего меня в нём поразило тончайшее понимание настроения