Тед. Ты забываешь, что я вхожу в попечительский совет Стэнфорда.
Зажав телефон между плечом и ухом, Алисия принялась рыться в сумке в поисках пилочки для ногтей. Если чуть-чуть подпилить ноготь, никто ничего не заметит. Машина подкатила к очередному служебному входу в очередном узком переулке. Девочка-пиарщица многозначительно постучала по запястью, напоминая, что время поджимает, но телохранитель, восседавший на переднем сиденье, не шелохнулся, ожидая, когда Алисия закончит разговор.
– Алисия, учитывая академическую успеваемость Брук и ее внеклассную деятельность, возможно, она захочет…
– Тед, – вскипела Алисия и, позабыв про ноготь, крепко сжала смартфон, – ты серьезно? Неужели ты думаешь, я должна беспокоиться о том, что Брук не поступит в Стэнфорд?
– Я думаю, ей не помешало бы рассмотреть и другие варианты.
– Другие варианты? – изумилась Алисия, смахивая пылинки с брючного костюма. – О каких вариантах речь – ума не приложу. В конце концов, Брук законная «наследница» Стэнфорда. Мы не хотели трезвонить об этом по всему свету, но знай – не так давно я пожертвовала пятнадцать миллионов долларов Стэнфордскому факультету компьютерных технологий.
– Ох, вот это новость, – пробормотал Тед.
– И, кстати… Мне просто любопытно – сколько еще учеников академии в этом году намерены участвовать в досрочной подаче вступительных документов в Стэнфорд? Помимо наших безмерно одаренных спортсменов?
– Э-э… как всегда, Стэнфорд вызывает повышенный интерес, и мы полагаем, некоторые студенты собираются попытать счастья в досрочной…
– Впрочем, неважно, – перебила его Алисия.
Единственным и – пока что – неодолимым препятствием, преграждавшим Брук дорогу в Стэнфорд, являлось ее стойкое нежелание писать эссе.
– Тед, надеюсь, мы оба понимаем, что Стэнфорд – идеальный выбор для Брук, и потому ты, не жалея сил, ее в этом поддержишь. Я ведь вправе на тебя рассчитывать, верно? После всего, что я сделала для академии, не говоря уже о твоем продвижении по службе…
– Н-да… разумеется, – заикаясь, проговорил он.
– Вот и чудненько.
Алисия прервала разговор и швырнула телефон в сумку. Идиот безмозглый! Беспокоит ее по таким пустякам!
– Прошу прощения, Алисия, – пиарщица жалко улыбнулась, – но нам следует поторопиться. Встреча и приветственные речи начнутся через пять минут.
Она протянула ей салфетку и тюбик помады «Триш Макэвой» с любимым Алисией оттенком «Дикая роза».
Поднеся помаду к губам, Алисия наконец вспомнила имя пиарщицы.
– Спасибо, Саманта, – поблагодарила она девушку, сняла очки для чтения и положила их в футляр.
Очки Алисия ненавидела, но, смиряясь с неизбежным, покорно носила их, понимая, что без них ей теперь не обойтись. Все-таки пятьдесят два года – это не шутка. По счастью, другие приметы, выдававшие в ней женщину