зачем ты опять суешь свой распрекрасный нос дела следствия? Не хватает адреналина? Соскучилась по «старым проказам»?
Яна сначала хотела было обидеться, но, подумав секунду, решила не обращать внимания на придирки «важняка» и продолжила более тихим голосом:
– Понимаешь, Олег, мне очень не нравится ситуация, складывающаяся вокруг этого дела.
– Поясни, – суровый голос представителя закона немного смягчился, в нем даже появились теплые нотки, как в прошлые времена. Яна сразу успокоилась и воодушевленно продолжила:
– Да, понимаешь, там что-то не чисто, я интуитивно это осознаю, – начала она тараторить, – ну, во-первых, молодой убийца укокошил с особой жестокостью немолодую женщину, потом попросил соседей вызвать полицию и спокойно дожидался ее приезда на лестничной клетке, попивая вискарик… Одно это уже немного странно, не находишь? Во-вторых, я сама лично слышала, как всю ночь под моей квартирой они орали, ссорились, дрались даже, кажется, но не это главное. Главное то, что следствие решило, что этот парень совершил убийство с особой жестокостью в состоянии аффекта, а я вот слышала, как женский голос сначала кричал «Умоляю», причем несколько раз. Потом снова драка, а потом женщина просила тоже довольно долго: «Пожалуйста, ну, пожалуйста». Но он все же ее убил, нанеся ей множество ножевых ранений. Так, спрашивается, о каком аффекте идет речь?! Надо разбираться…
– Надо не совать свой разлюбезный нос в чужие дела, – устало произнес Соловьев, – но это, видимо, не твое кредо. – Голос Олега стал отдавать металлом. – Послушай меня, Яна, забудь, забей, не надо стараться из мухи раздувать слона, иначе бед натворишь. Ты вдова моего лучшего друга, я за тебя перед ним в ответе, поэтому я запрещаю, слышишь, запрещаю тебе влезать в это дело! Я все сказал! Когда захочешь просто пообщаться, милости просим, звони в любое время! Все, разговор окончен!
И неожиданно Соловьев нажал «отбой».
Яна еще с минуту ошарашенно слушала короткие гудки, потом, разозлившись, с размаху швырнула айфон на диван.
Каким-то чудом не упавший на пол айфон описал кривую и шлепнулся в диванные подушки.
– Ну, Батон! Вот ведь гад! – Яна чуть не заплакала от обиды и разочарования, но успокоив себя тем, что она и без помощи Соловьева сможет докопаться до истины, пошла заваривать чай с лимоном.
В дурном расположении духа она рухнула в кровать и проспала до полудня, сама удивляясь, как это ей удалось – после стольких перенесенных треволнений.
Ее разбудила приглушенная мелодия айфона.
Проскакав в одном тапочке по квартире и с трудом найдя забытый ею вчера в диванных подушках телефон, Яна сиплым спросонья голосом пробурчала «Алло».
– Быстрова, – раздался веселый голос Соловьева, – ты что ж, еще дрыхнешь? А я тебя жду в кафе на ланч.
И не дав опомниться удивленной сверх меры Быстровой, он назвал адрес и, хохотнув, опять положил трубку.
Пытаясь понять, что это было, Яна еще с минуту сжимала в руке айфон, потом лихорадочно забегала по квартире.
Через полчаса неимоверных, буквально космических усилий и треволнений