«ха-ха», не отрывая глаз от экрана. Я как завороженная смотрю на новенькие матрешки, которые только что достали из коробки. Они со мной до сих пор – пять расписанных вручную деревянных куколок, которые вкладываются друг в друга, с лучистыми нарисованными глазами, румяными щечками и безмятежными улыбками. Сейчас на них сколы и следы от фломастера, но все равно они – самый дорогой сувенир из моего детства.
У других детей были мишки, а у меня – мои матрешки. Я разбирала их, ставила в ряд, заставляла вести между собой «беседы» и разговаривала с ними сама. Иногда они представляли нашу семью: две побольше были за родителей, а три поменьше – за детей, и самой маленькой была я. Иногда они представляли меня в разных видах. Или я давала им имена школьных приятелей и разыгрывала ссоры дня. Но чаще всего они были просто своеобразными четками. Я почти машинально собирала и разбирала их, и этот привычный ритуал давал мне утешение. Я и сейчас это делаю. Они по сей день стоят возле моей кровати, и я иногда берусь за них, когда испытываю стресс.
– Ах, какое у тебя платьице, – говорит Бин, глядя в экран. – Хочу такое же!
– Ну так сшей, – говорит Мими. – У меня сохранилась выкройка. Была и во взрослом варианте.
– Правда? – Лицо Бин озаряется. – Я обязательно сошью себе такое.
И снова я восхищаюсь тем, как Бин переняла у Мими способность к творчеству. Они и шьют, и вяжут, и пекут. Они способны превратить пространство в нечто волшебное – тут бросят бархатную подушку, там поставят вазочку с овсяным печеньем. Бин занимается маркетингом и работает дома, у нее даже кабинет красивый – кругом висят растения и художественные плакаты.
Я покупаю подушки и овсяное печенье. Я даже пробовала повесить растения. Но так все равно не получается. Нет у меня этой жилки. Зато есть другие таланты. По крайней мере, я так думаю. (Быть упрямой занозой в заднице – это талант? Потому что это, похоже, у меня получается лучше всего.)
Наша кухня – яркий пример творческой натуры Мими, с теплотой думаю я, оглядываясь по сторонам. Это не просто кухня, а галерея. Произведение искусства. Каждый шкафчик – это уголок запутанного леса, нарисованного маркером и разраставшегося на протяжении лет. Все началось с крошечной мышки, которую Мими нарисовала, чтобы подбодрить меня, когда года в три я разбила себе коленку. Она изобразила в уголке шкафчика мышку, подмигнула мне и сказала:
– Не говори папе.
Я в восхищении смотрела на мышку, не в силах поверить, что Мими нарисовала нечто столь удивительное, и где – на мебели.
Несколько недель спустя Гас расстроился из-за чего-то, и она нарисовала ему забавного лягушонка. Потом из года в год она добавляла рисунок за рисунком, создавая замысловатые лесные картинки. Деревья появлялись в дни рождения, животные – на Рождество. Она разрешала нам вносить собственный небольшой вклад. Мы рисовали, затаив дыхание, чувствуя свою значимость. Бабочка… червячок… облако.
Дверцы шкафчиков уже довольно плотно зарисованы, но Мими и сейчас время от времени втискивает новые детали. В деревне