поддевками пистолеты, а у командира разведки «Чекист» из кармана торчала рукоять ручной гранаты.
Хозяин дома, жвавый дедок, с седой коротко стриженой головой и такой же бородкой, несмотря на жаркую погоду, стоявшую на оршанщине в конце мая, был одет в старую стеганую телогрейку и зимнюю шапку с завязанными поверх потертыми темно-коричневыми ушами, тут же поставил на стол чугунок с дымящейся отварной картошкой. Потом принес большую фарфоровую тарелку с нарезанными кусками сала и луком, а также подал на стол круглый бохан ржаного хлеба.
Все это он делал молча. Постояв минуту у двери, то и дело вопросительно посматривая на Антонова, очевидно, хорошо его знавшего, ожидая в любую минуту какую-нибудь команду. Но тот чуть заметно отрицательно кивнул, и дедок поспешил за дверь.
– Садитесь, товарищи, – пригласил Антонов прибывших в дом партизан, и первым присел на широкую лавку недалеко у стены. – Заодно и подкрепимся с дороги.
Все тут же расселись. Анохин и Смелевич заняли места рядом напротив Антонова.
– Это товарищи из-за линии фронта, – показал рукой на Анохина и Смелевича Антонов. – Их интересует сложившаяся здесь ситуация – наши исчезнувшие или уничтоженные группы подрывников.
Все переглянулись: «За линией фронта об этом знают?»
– Так и нас это вельми интересует, – сиплым, простывшим голосом сказал командир разведки отряда «Смерть фашистам» Аркадий Кирпичев. – Очень странно все это.
– Под Осиновкой был почти полностью уничтожен неделю назад отряд Метелицы, хотя он и небольшой: всего около двадцать пять человек, но здорово трепал немцев на дороге Минск – Москва, – вступил в разговор командир разведки «Родина» Сергей Лавринов.
– А где и при каких обстоятельствах были уничтожены ваши группы подрывников? – внимательно рассматривая лица командиров разведки, вступил в разговор Смелевич. – Нас интересуют все малейшие подробности.
– Наша была уничтожена около деревни Рюмино, – начал Аркадий Кирпичев.
– В самой деревне или?.. – остановил на нем взгляд Смелевич.
– Нет, у оврага, точнее, в самом овраге.
– У оврага или в овраге? – допытывал Сергей.
– При выходе из оврага, – вдруг покраснев, ответил Кирпичев.
– Перед ним или за ним были лес, кусты или поле? – дотошно уточнял подробности Смелевич.
– Перед оврагом – поле, сбоку – кусты, переходящие в лес. Я сам там не раз бывал, – рука Кирпичева стала еле заметно подергиваться, будто он был на допросе.
– А до железной дороги сколько метров?
– Метров триста.
– И что есть еще у той самой дороги?
– Ну, канава небольшая.
– Сколько человек ваших там погибло?
– Четверо. Двое на месте. Двое – чуть дальше. Но я там сам не присутствовал.
Анохин понимал, что хочет знать Смелевич. Все эти детали сейчас имели большое значение для того, чтобы правильно