выдвинул обшарпанный стул без спинки с коричневым кругом посередине, выжженным чем-то горячим. Стул был как будто сальный.
Дядя Коля посмотрел на нее и усмехнулся:
– Однако, ты ко мне в гости пришла, а не я к тебе.
Лиля тоже посмотрела на него, потом быстро села и стянула лакированный ботинок. Дядя Коля запыхал своей трубкой.
– Замечательно, – сказала она, потопала ногой и полюбовалась. – Просто замечательно! И как красиво.
– По тундре ходить, однако. В городе жарко.
– А из чего их делают?
Дядя Коля нисколько не удивился и ответил ей как неразумной:
– Из оленьих камусов и нерпичьей кожи. В тундре еще подкладываем мох, чтобы мягче ходить по камням. Погоди, вот тут поправить надо, однако!
Лиля стянула сапог, отдала и сунула ногу в лакированный ботинок, где было влажно, холодно и, кажется, слишком тесно.
– Надолго прилетела? – Дядя Коля откусил толстую нитку и теперь заворачивал торбаса в пожелтевшую газету «Крайний Север».
– Надолго, – сказала Лиля. – До весны.
– Однако, не слишком надолго. А живешь где?
Лиле понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить.
Она заплатила столько, сколько он сказал – не так уж и мало, – и попрощалась.
Дядя Коля Вуквукай покивал.
На улице ей показалось так холодно, что она чуть было не решилась надеть свои торбаса из оленьей шкуры – или из чего там? – прямо на лавочке. Смеркалось, и дом на улице Отке она нашла не сразу, пробежала мимо и вернулась.
В квартире на третьем этаже стоял нежилой затхлый дух, и чемодан у застеленной покрывальцем кровати почему-то лишил ее остатков мужества.
Она сунула сверток на стул и зарыдала.
Разбудил ее какой-то звук, не слишком громкий, но назойливый. Бум-бум-бум, потом пауза, потом опять бум-бум-бум. И опять пауза!
Ничего не соображая, Лиля встала и побрела на бумканье. Оказалось, что стучат в дверь.
– К вам можно?
Не зная, можно или нельзя, Лиля повернула ключ.
– Доброе утро! – бодро произнесла женщина, показавшаяся ей совсем незнакомой. – Вы все спите, я забеспокоилась! У нас, когда с материка прилетают, долго к новым часам приспособиться не могут!
– Вы кто?
Женщина удивилась:
– Я Таня! Не узнали? Я вас вчера селила. Время-то уж двенадцатый час, вот я и решила…
– Двенадцатый час… чего? Дня или ночи?
Таня посмотрела на нее.
– Дня, дня, конечно, – выговорила она успокаивающе, – у вас же нет ничего, ни кофе, ни молока, я вот принесла позавтракать…
Она проворно нагнулась, и в руках у нее оказался поднос. Лиля уставилась на поднос. Таня протиснулась мимо нее на кухню.
– Тут блинчики горячие, сметана, ну, икра, конечно. В кастрюльке оленинка свежая, только сейчас натушила. В банке кофе, а в пачке сахар. Чайник вот здесь, в уголку, видели уже? Водичку из канистры наливайте!
Лиля изо всех сил потерла лицо и пригладила короткие вихры.
Какая оленинка? Какой чайник? А?..
– Ночью не замерзли? Похолодало что-то!