что?! Так и будем стоять, пока нас в залив не унесет?!
– Сейчас не унесет. – Олег тронул машину с места. – Ветер слабый совсем.
– Ты специально, да?! Специально?! Издеваешься надо мной?!
Ничего не было видно. Там, где полагается быть капоту, колыхалась сплошная снежная пелена, снизу чуть разбавленная желтым – видимо, это светили фары.
Лиля наклонилась вперед и уткнулась лицом в ладони. Машина ползла, совершенно бесполезные «дворники» мерно стучали.
– Я не буду тебя утешать, – сказал вдруг Олег Преображенцев и улыбнулся. – Потому что все это чепуха! Придет борт, улетишь, только и всего. Каждый пошел свой дорогой, а поезд пошел своей!
Лиля сбоку на него посмотрела, и он покосился на нее.
– В эфире ты хорошо работаешь, – похвалил он. Она раздраженно пожала плечами и вдруг вспомнила, как там, на радио, хвалила его за то, что хорошо ведет, а он пожимал плечами, тоже довольно раздраженно. – И голос у тебя соответствующий, радийный! Мне Абакумов говорил когда-то, что радийные голоса – большая редкость. Я тогда ему не верил, а сейчас стал понимать.
– Абакумов? – Лиля подумала немного. – Директор «России»?
– Ну, конечно. Он один на радио – Абакумов!
– А ты… знаком с ним, что ли?
– Я у него учился.
Лиля шмыгнула носом. А шут его знает, может, так и есть! Легендарный директор самой крупной радиостанции в стране на самом деле, кажется, преподавал в университете. Говорили, что сам он учился у знаменитого Левитана, который читал когда-то сводки Информбюро, у них даже голоса похожи. Лиля знала Абакумова издалека – со всякими мелкими сошками вроде Кирилла он не общался, что уж говорить о Лиле, но иногда вручал премии и дипломы на больших мероприятиях, и ей однажды вручил и даже руку пожал!
Абакумов и его огромная федеральная радиостанция с десятком частот, филиалами во всех крупных городах России, штатом в несколько тысяч человек и зданием возле Белорусского вокзала не могла иметь никакого отношения к метели, ветру с анадырского лимана, налегавшему на тяжелый джип, к постороннему человеку за рулем, который так буднично сказал, что у Абакумова учился!..
Лиле стало неловко. Зачем она плакала да еще кричала про мазут вместо воды и героические подвиги?..
– Я даже позвонить не могу, – буркнула она, как будто оправдываясь. – А мне очень нужно!
– Связь надолго не пропадает. Появится, и позвонишь.
Машина остановилась. Двигатель Олег не стал глушить.
– Пойдем провожу.
– А мы приехали?!
Он кивнул и открыл дверь, в которую сразу вломился снег, закружил по салону.
Она перестала его интересовать, вот что. Лиле это было понятно и почему-то очень обидно. Она ведь нравилась ему – и в коридоре, когда он молниеносно смерил ее глазами от кудрей до ботинок, и в студии, когда устроил ей проверку, а потом в эфире они искренне наслаждались друг другом и свободой, которая получилась у них одна на двоих.
Он вернулся за ней на радиостанцию, потому что она