социальных инстинктов человека – инстинктом сопереживания[25], суть которого – в уподоблении эмоционального состояния одного человека эмоциональному состоянию другого человека. Диапазон сопереживания очень широк – от простого сочувствия до эмпатии – способности поставить себя на место другого человека или, как определял это чувство Карл Роджерс: «Быть в состоянии эмпатии означает воспринимать внутренний мир Другого точно, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков. Как будто становишься этим другим, но без потери ощущения “как будто”»[26].
Принадлежность к определённой общности, через сопереживание её аттрактору, подразумевает и эмоциональное сопереживание своей либо иной, но дружественной социальной общности. Каждый из нас хорошо понимает слова: «наши», «свои», «наших бьют», «наши победили», «да свой он, свой». Причем эти слова всегда эмоционально окрашены – либо позитивно: «Наши выиграли! Ура!», «Наши первые в космосе! Молодцы!»; либо – негативно, часто без слов. Априори мы записываем всех членов социальной общности, к которой принадлежим сами, в «свои», а членов другой социальной общности – в «чужие». Цицерон писал в трактате «Об обязанностях», что в древнейшие времена чужеземца называли «гость» и он имел право на гостеприимство, однако впоследствии слово «чужеземец» стало означать «враг»[27]. И если «своим» мы сопереживаем, то к «чужим» относимся в лучшем случае с сочувствием, в котором почти всегда есть место чувству превосходства. В нашем отношении к «чужим» иногда проскальзывает злорадство: «Так им и надо», – а часто и ненависть.
Социальная общность всегда тяготеет к одному или нескольким социальным аттракторам. В качестве примера рассмотрим связку: футбольная команда – её фанаты. Социальный аттрактор формирования социальной общности фанатов – некий образ их кумира (в котором обязательно есть элементы мифа, и по этой причине он в действительности и является мифом), футбольной команды, со всем ее прошлым, настоящим и будущим. Однако и сама футбольная команда, невзирая на официальный статус её игроков, тренеров и т. п., также в какой-то мере является социальной общностью, одним из аттракторов которой выступает любовь болельщиков. У другой футбольной команды, другой социальной общности и одновременно другого аттрактора, – своя область притяжения множества – другая группировка фанатов. Возникает дихотомия «свои» – «чужие». И границы между «своими» и «чужими» – есть границы сопереживания. Там, где заканчивается сопереживание, возникающее между «своими», начинается чужая территория – также сплачиваемая сопереживанием в единое целое.
И общность, как и семья, представляющая собой модель любой общности, существует до тех пор, пока не исчезает сопереживание между людьми её составляющими, вследствие того, что разрушается сопереживание тому социальному аттрактору, который и был причиной её возникновения и её сущностью.
1.3. Историческая социальная общность и её экзистенция
Любая социальная общность