обволакивающей дух её удержал Серёгу от задуманных действий. Более того, он вдруг ощутил прилив гнетущего страха и инстинктивно попятился вглубь коридора.
Будто со стороны услышал свой шелестящий шёпот:
– Не хрена себе!
Услышала его и вошедшая женщина. Она не видела Серёгу, но, видимо, ощущала или подозревала близкое присутствие.
Крикнула пронзительным голосом:
– Стоять на месте, сучья морда!
Тут сторожа начальной школы обуял такой страх, что он рванул в ближайший кабинет – слава Богу, оказался открытым – захлопнул дверь и заложил ручку ножкой стула.
Снаружи забарабанили ногами, рвали дверь со злобой и при этом мерзко ругались.
Сердце в груди Серёги колотилось бешено, ослабли ноги, тело покрылось холодным потом.
– Чертовщина какая-то, – вслух сказал несчастный сторож, чтобы успокоить себя, а глаза и мысли искали пути отступления.
Роковым для Серёги оказался его случайный взгляд на зеркало, что висело в углу кабинета над раковиной. Не признав себя в отражении – взъерошенного, с безумными глазами – он, опрокидывая столы и стулья, рванулся к окну и рыбкой нырнул сквозь стекло в чёрную бездну.
Серёга осенью собирался в армию – мечтал служить в ВДВ. Голубой берет так и остался мечтой, но кличку «Десантник» заслужил честно.
…. Помощник дежурного райотдела милиции сержант Маслюков сидел за пультом и листал иллюстрированный журнальчик. В дежурке было душно и накурено. В открытую форточку лениво тянулся табачный дым.
Представив вместо обнажённой красавицы из журнала свою жену-толстушку, Маслюков прыснул смехом, отвернулся к окну и вдруг заметил, что к райотделу через лужи напрямик шагает какой-то странный человек. Странной у него была походка – механическая, как у робота. Большего увидеть сержанту не позволил тусклый свет уличного фонаря.
Маслюков тяжело вздохнул – начинается! Берегись козла спереди, коня сзади, а плохих вестей со всех сторон.
Приглядевшись внимательнее, он вдруг заметил на незнакомце милицейскую форму с погонами полковника. Маслюков торопливо сунул недокуренную сигарету в пепельницу и заметил, что она уже полна окурками. Сержант высыпал их на лист бумаги, завернул, поискал глазами – куда бы выбросить, и сунул свёрток в карман.
Отворилась входная дверь. На пороге райотдела возник полковник.
Мать чесная! От одного взгляда на него у сержанта Маслюкова волосы встали дыбом.
У вошедшего было чёрное, изъеденное червями лицо, глубоко запавшие глаза, на скулах клочки растительности, на полковничьих погонах выпавшие из головы волосы.
Опрокинув стул, помощник дежурного выскочил в коридор. За спиной раздался басовитый хохоток. Маслюков вихрем промчался коридором, откинул запор, заскочил в камеру предварительного заключения, захлопнул дверь и впился в неё ногтями.
– Ты что, начальник, в прятки играешь? – несколько голов повернулось к нему с нар.
– Не знаю, ничего не знаю, – на испуганном лице сержанта появилась глуповатая улыбка. – Там кто-то ходит.
Заключённые повскакали с нар.
– Не