убежали переодеваться, я серьезно посмотрела на Богдана.
– Настюша, ты чего?
– Все эти сбои выбили меня из колеи. Я позволила себе то, чего не имеет права позволить себе мать. Я перестала бороться за счастье своих детей…
– Настюша, ты думала именно о них тогда.
– Богдан, ты мог быть не уверен во мне, но я, я ведь знаю свое состояние, как ни кто другой. Я знаю, что мои дети в безопасности рядом со мной. Я позволила себе сомневаться в этом. Неподвластная, непокорная, беспощадная и кровожадная – я не имею права жить иначе. Я могла не ехать тогда с санитарами, ты не мог, тебя бы спеленали менты, но я ведь могла… я решила отдать себя на милость судьбы, которая только и ждет момента уничтожить меня.
– Все наладиться, Настя, твоя уверенность вернется к тебе. Ты смогла все это пережить, мы снова все вместе, все остальное наладиться.
– Богдан, я ведь ни кому не желаю зла. Мне не нужна ни чья кровь. Почему? Почему они не хотят оставить меня в покое? Почему я должна воспитывать детей в военном режиме? Я ведь ни кого не трогаю, ни к кому не лезу. Я хочу просто жить и воспитывать своих детей. Они же знают, что я не отступлю, сколько можно проверять меня на прочность?
Богдан не знал, что мне ответить, он обнял меня и поцеловал в щеку.
– Идем.
Мы спустились вниз, с Марком у камина сидел Макар.
– Здорова, – сказал он нам.
Мы поздоровались и присели рядом с ними. Макар внимательно посмотрел на меня.
– Какие-то вопросы?
– Чего -то выглядишь хреново.
– Нормально, Макар, в чем суть?
– Суть в том, что на конец недели собирается городской сходняк и тебе надо бы быть, – Макар снова внимательно посмотрел на меня.
– Надо, значит буду. Что-то серьезное?
– Пока, ты знаешь, ничего конкретного. Так информация просочилась надо бы перетереть.
– Не вопрос, Макар, перетрем. Где и во сколько?
– У меня на даче. В пятницу в 16-00. Удобно?
– Да, я думаю, вполне.
– Насть, перенесем, не вопрос, ты, че-то приболела что ли?
– Нормально, Макар, приболела Настя, Мурена всегда в строю, ты же знаешь…
Глава 2.
Я очень плохо спала этой ночью, все время ворочалась, не зная, как справиться с собой. Проснувшись утром, я не знала, что с собой делать – энергия кипела во мне, я не знала, как справиться с этим и это угнетало меня еще сильнее, ухудшая и без того, гнилое настроение. Богдан лежал рядом и серьезно смотрел на меня.
– Привет, – тихо сказал он.
– Привет, – ответила я, виновато посмотрев на него.
– Настюша, – он нежно провел ладонью по моей щеке. – Малыш мой, тебе снова плохо?
– Да… Я не знаю… Я не понимаю, что со мной. Мне нужно к профессору, Богдан.
– Настюшенька, – он обнял меня и нежно поцеловал меня в щеку. – Что у нас болит?
– У меня ничего не болит. Я не знаю, что это. Я понимаю, что нет причин для тревоги, но… у меня взрывается мозг, Богдан. Я начну крушить все вокруг…
– Я позвоню профессору, –