Надежда Викторовна Петраковская

Прощай, Сколопендра!


Скачать книгу

сейчас – за тем поворотом! Случится нечто незнаемое, но – прекрасно ожидаемое.

      …Что он там все ворчит в эту свою трубку? Ага, вот.

      – Так ты придешь?

      (Если бы я мог ХОДИТЬ, ты бы меня вообще не увидел…)

      Я нажимаю на самую прекрасную кнопку в мире.

      Прощай, Савраска!

      ББГ + ББЛ

      Наверное, в каждом многоэтажном доме есть свой любимый самодур.

      У нас это ББГ: Большой Белый Господин. Когда он проходит, кажется – что все вокруг вытягивается во фрунт: лампы дежурно вспыхивают, лифт подскакивает, а народ на площадке сбивается в сторону. Туда, где под липой на вечной скамье доживает свой век поколение ПЕНСИ.

      С площадки – два выхода: по лестнице (двенадцать ступеней) и – второй (для меня лично) – по пандусу.

      Так вот. Когда я выкатываюсь, весь народ аккуратненько сходит по лестнице. Пандус – мой!

      Но не таков Белый Господин. Не торопясь, всегда в сопровождении своего телохранителя Буцая, он не спеша шествует по моему спуску. Там, внизу, его уже ждет распахнутая дверца автомобиля. Я уже молчу про его цвет…Да вы уже догадались: Большой Белый Лимузин (ББЛ). И ничего удивительного нет в том, что водила у него – черный и блестящий от испарины эфиоп.

      Первым делом хозяин сообщил поколению ПЕНСИ, что эфиоп у него – настоящий. Совсем дикий. Чтоб не удивлялись… Он его долго искал. И мундирчик заказал и фуражку.

      А от обуви этот гном отказался: ну, дикий он, лесной человечище!.

      И вправду – дикий. Маленький, горбатенький, с острой, опять же горбатенькой мордочкой и круглыми, почти без ресниц, очами. Сразу ринулся к скамье, запрыгнул на ближайший сук и, после короткой схватки, выгнал из дупла липы нашего местного кота Челюскина. Это Челюскина-то! Самого огромного кота Евпатории…Мейн-кун, слыхали?

      Так и стал там жить, честно. А ББГ ему по утрам еще и гусениц приносил: к вящему ужасу всего «педсовета». И он их ЕЛ.

      Как это дитя Африки получило права – тайна. (Говорят, что ББГ купил их вместе с лимузином.)

      А у меня начались неприятности. Каждый вечер это чучело ставило свою машину в самом конце спуска, напрочь запирая мне выезд. И каждое утро – тоже. Моя коляска еще не научилась ходить по ступенькам. И утро и вечер превратились в проблему. Я выкатывался к самой бровке и – ждал. Ждал, всматриваясь в левое крайнее окно на втором этаже. Там, в темном треугольнике распахнутых штор, торчал государем в окне Белый Господин. Не спеша пил свой кофе, отдавал своему церберу свои поручения, кидал в дупло свои ключи от машины (и они никогда не летели мимо: водила успевал цапнуть лапкой…).

      Если кто-то из жильцов возникал («Безобразие! Мальчик не может спуститься…»), из дома тут же вываливался Буцай и, ухмыляясь, раскачивался на пятках, изумленно пялясь на храбреца.

      И самые отважные пробегали мимо: не любят у нас ссориться с богатыми… Но как бы я раньше не вставал, эта чертова машина торчала внизу!. А Господин медленно пил кофе. Да и после кофе никуда не опаздывал: нынче все руководят по телефону. Вот и он туда же.

      Поторчав на площадке, я возвращался домой.