убийство? Так? – строго задала вопрос Маевская.
– Не знаю, я пока ничего не знаю. Да, наверное, – Наталья теребила волосы.
– Вы можете все рассказать, как происходило? – едва шевеля губами, спросила Маевская.
– Да, конечно. Я постараюсь.
– Только, пожалуйста, говорите все, что знаете, постарайтесь ничего не забыть. Сами понимаете, в таком деле важна любая мелочь.
– Да, конечно, – кивнула Наталья.
Маевскую передернуло. Чижикова удивленно посмотрела на собеседницу.
– Наталья, можно я вам дам один совет? Никогда не говорите слово конечно.
– Конечно, не буду, но почему же?
– Так вы все укорачиваете. Человек, который все время говорит конечно, делает акцент на том, что все в нашем мире конечно и таким образом притягивает быстрый конец.
– Не знала. Ладно. А ведь на самом деле все так. Вернемся к убийству. Дело происходило так, есть на нашем этаже сосед Борис.
– Извините, перебью – отчество, фамилия, сколько лет?
– Александрович, фамилия Кощеев. Возраст сорок два или сорок три года, может и сорок четыре, точно не знаю. Вечером в субботу произошла поножовщина. Кощеева в тяжелом состоянии увезли в больницу.
– Где он сейчас находится? Где городская больница?
– Нет, в районном центре, это тридцать километров отсюда. Здесь все, что можно сократили и всех практически везут в район, лечить некому, врачей толком нет, скорая приезжает через два-три часа. У нас все переводят в район, вот и ЗАГС недавно ограничили, только два дня в неделю, ужас!
– Наталья, извините, пожалуйста, но не произносите это слово.
– Почему? Что здесь такого, – изменилась в лице Чижикова.
– Не станем углубляться, иначе мы затянем разговор надолго. Просто, когда захотите произнести это слово, мысленно прочитайте наоборот.
– А что такого, я не поняла. Ааа…сажу…сажа…– Наталья улыбнулась.
– Кого-то задержали?
– Да. Это Антоша, но он нет, не мог Антошка убить, да еще и таким жестоким образом. Знаете, ему еще и лицо порезали, не говоря уже о садистских ударах в живот, в ноги, плечи, семнадцать ударов, это же жуть какая, – Наталья взялась за голову.
– Действительно, хорошего мало. Подождите, подождите. Давайте обо всем последовательно и подробно. Буквально по минутам: кто увидел, кто сообщил, как было, что происходило. Кстати, слово жуть тоже явно лишнее.
– Уххх!!! Вы случайно не учитель русского? Многого я не знаю, поэтому про все не скажу. Слышу, что за стеной какие-то непонятные звуки, возня, потом крики. Я вышла. Звуки доносились из комнаты Кощеева. Я туда заглядываю, а он весь в крови, в комнате Антоша, растерянный, испуганный. Стоит, наклонившись, пытается помочь.
– Нет, я не преподаю. Я фотограф. Кто такой Антоша, как он туда попал, что он там делал, что происходило дальше?
– Дурачок, его все здесь знают, – отмахнулась Наталья.
– А поконкретнее, ФИО, род занятий и так далее.
– Антон. Антон Федорович Трепашкин. Не, он на самом деле дурачок, – усмехнувшись едва заметно