а вот и ты. Я знал, что Бран слукавил. Помнишь, что через неделю конец сезона?
Пришла пора подношения, но, мне не нужна ни корова, ни барашки . Надоела говядина, хочу потешиться поединком с рыцарем. Изволь исполнить моё пожелание! А то сам
знаешь, сгореть вашей крепости дотла.
– Да где же я тебе возьму рыцаря? Уж ни на Брана ль ты обиделся?
– Нет, при чём здесь Бран? Я про рыцаря Плантаго Медиа, лорда Ахиллея Ахиллефолиум.
– Как – как? Плантаго Медиа? Ахиллея Ахиллефолиум? – И старейшина громко
расхохотался, не обращая внимания на изумлённую морду дракона. Да это же просто
латынь. Плантаго медиа – подорожник, ахиллея ахиллефолиум – тысячелистник. Нет
такого рыцаря, это был Ванька дурак, наш пастушок. А он то тебе что сделал?
– Обидил мою жену, да так, что она улетела к тёще. Говорит, что я грубый, чёрствый и
скучный. И поговорить со мной не о чем. Таковую обиду смывают только кровью. Так что
хоть и дурак, а к завтрашнему поединку пусть будет готов. Жду его с раннего утра, на
этой поляне. И смотри у меня…
– Стой Моргондаг, подожди. Как это так, человека губить? Ведь простой пастух, что с
него взять? Такой победой не похвастаться, ни погордиться. Кому скажешь – засмеют.
– А сейчас разве не смеются? Бородатые горные коротышки совсем извели. Всё мои рога
высматривают. То метр принесут, то с пилой подойдут, то с напильником. Рога мои
спилить грозятся. И Баба Яга не поленилась, прилетела на своей ступе, чтобы горсть соли
на рану сыпнуть. Говорит, пока ты летаешь, с лыцарями сражаешься, твоя милая нашла
умного собеседника. Беседуют милки о цветочках, чудных чудесах, а недавно, бають, гость о кольце заговорил. Чует моё сердце, у них к свабде всё идёть.
– Эй, эй, подожди, ты что тут развёл? Он человек, помнишь? Человек и дракон. Огромная
огнедышащая рептилия, и маааленький человечек. Это…Невозможно! Как в твою голову
такое взбрело?
– Да я и сам понимаю, что не может. Но, и терпеть насмешки не намерен! Злодей должен
смыть своё оскорбление кровью. Он был причиной всего этого, и должен нести ответ. Всё, уходи, Влад, больше нам говорить не о чем. Жду этого дурака завтра. Битва неизбежна…
Долгий разговор Ивана со старейшиной Владом закончился не в его пользу. Взывая к
разуму, он выкрикнул на латыни: – Ad impossibilia nemo tenetur – «нельзя заставлять
выполнить невозможное». На что старик, сделав суровое лицо, мрачно ответил: De lingua stulta veniunt incommoda multa « От глупого языка происходят многие неудобства». –
Quidquid latet apparebit, Nil inultum remanebit «Всё тайное станет явным, ничто не
останется без возмездия». Aut vincĕre, aut mori. «Или победить, или умереть».
Вот старый дурень. Ивану осталось только бросить на прощание: Barba crescit, caput nescit. Борода выросла, а голова бестолковая. На том он решил остановиться, ибо…
Ибо… Ибо, пошло оно всё лесом.
Провожать Ивана на поединок собралось всё село. Бабушки плакали навзрыд, махая
сатиновыми платочками,