убьет ее, сожжет хрупкое тело дотла, но мотылек не может сопротивляться влечению.
– И что нам теперь делать?
– Надо было думать об этом раньше, сестрица. Когда в твою миленькую головку пришла идея притащить эту «спящую красавицу» сюда. – Артур злобно блеснул такими же, как у меня, лиственно-зелеными глазами, доставшимися нам от матери.
На кухонной столешнице, прямо за спиной брата я заметила заряженный рябиновой стрелой арбалет. Перехватив мой осуждающий взгляд, Артур скрестил руки на груди.
– Мы о нем ничего не знаем. А если этот выродок попытается нас убить? – оправдывался Арти. – Думаешь, я позволю ему или кому-либо еще навредить тебе? – Брат легонько коснулся висевшего у него на шее продолговатого кулона из зеленого камня с вырезанными на нем древними рунами. Это был Кулон Салма, позволявший ему не стареть. Мать передала брату магический подарок перед смертью, взяв с брата обещание, что он убережет меня от постигшей ее участи.
На вид Артуру было не больше двадцати пяти, но его настоящий возраст давно перевалил за пятьдесят. Салма не дарует ему бессмертие, но замедляет биологические процессы в организме. Пока Артур носит этот кулон, он навсегда останется молод.
Я поникла и уронила голову на ладони:
– Я знаю, Артур, что поступила глупо и подвергла нас опасности. Не стоило мне связываться с фейри. – Брат нервно забарабанил пальцами по столу, а я продолжила: – Но, понимаешь, я не могла бросить парня на верную смерть. Будь он человек или фейри, это не меняет того, что кровь у него алая, он дышит воздухом и сердце его бьется. Он – живое существо. – Сложив руки в замок, я старалась унять предательскую дрожь. – И если бы я не вступила в бой с веспертио, они рано или поздно учуяли бы меня и убили.
Артур громко ударил кулаком по столу, лязг стоящей на нем посуды распространился по комнате. От неожиданности я подскочила и одарила брата немигающим, удивленным взглядом.
– Как? – рявкнул на меня Артур. Я не сразу поняла, что он имеет в виду, и непонимающе нахмурила брови. Артур сжал в руке чашку, на его скулах заиграли желваки. – Как ты постоянно умудряешься ввязываться в неприятности, Агнес?
Скорее всего, это был риторический вопрос.
Собираясь с духом, я обвела взглядом нашу небольшую, но уютную гостиную, выдержанную в светлых тонах. Старенькая мебель хорошо вписывалась в аккуратный интерьер – простенько, но со вкусом.
– Мое рождение – самая большая неприятность, Арти. – Глаза брата вспыхнули, я чувствовала, что мои слова больно задели его.
– Не смей даже думать…
Я прервала его, вскинув руку:
– Не надо, Артур. Мы оба знаем, что я лишила тебя права на нормальную, спокойную жизнь, а ты слишком любишь меня, чтобы признаться в этом.
Наши взгляды встретились. На лице брата залегли тени, он открывал и закрывал рот, подбирая правильные слова.
– Ты, что, совсем не спал? – заметив проступившие синяки под глазами брата, попыталась я сменить щекотливую тему.
Артур встал и подошел к раковине,