из-за всей этой кутерьмы. Она вспомнила про него, когда уже собирались уходить. Тогда она и щёлкнула Артёма тайком. Он только что прибежал со второго забега на кросс, был мокрый от пота, уставший, взлохмаченный, но всё равно – очень красивый.
Глава четвертая
Запах клевера, радио и каток
Когда же это началось? Юлька и сама не знала. Ей казалось, что она любит Артёма Листовского всю жизнь. То есть всё то время, как знает, – с первого класса. Хотя в первом классе она его и не помнила даже. Какой он был? Как учился? Чем занимался?
Во втором классе судьба свела их на репетициях школьного хора. Вера Андреевна отобрала на уроке пения самых голосистых и начала разучивать с ними песню ко Дню учителя. Групп в хоре было много, песен тоже, приходилось подолгу ждать своей очереди, и Юлька с Артемом, а ещё Славчик, Таня Осокина и Лена Самойлова играли в «три-пятнадцать» в коридоре или сидели на подоконнике, смотрели на поющих старшеклассников и тихо переговаривались. Однажды во время таких посиделок Юлька вдруг увидела, что у Артёма глаза, как кусочки неба, синие-синие. Что, когда он улыбается, всё вокруг озаряется каким-то особенным светом. Что у него особенный голос. Что весь он – особенный. Юлька ещё не поняла, что влюбилась. Она просто почувствовала, что ей нужно, чтобы Артём был рядом, разговаривал с ней, а не с Таней и Леной, чтобы он смотрел на неё вот так, с хитринкой…
Поэтому, когда мама спросила через месяц, кого из Юлькиных одноклассников пригласить в новый радиоспектакль, она, не задумываясь, выпалила:
– Листовского!
И тут же испугалась, что мама догадается, поэтому быстро сказала:
– Ну ещё Гуревича… и Дёмина. Лёшку.
Мама задумалась.
– Но, вообще-то, Листовский лучше, – торопливо сказала Юлька, всерьёз испугавшись, что возьмут не Артёма. – Понимаешь, у него голос всё-таки… и стихи он читает лучше, а Гуревич просто дурак и псих…
– Хорошо, хорошо, – улыбнулась мама, кажется, обо всём догадавшись. – Я позвоню его родителям.
Потом были репетиции. До сих пор Юлька помнит: тёмная студия радиостанции, в одном углу горит прожектор, режиссёр спектакля куда-то ушёл, и Юлька с Артёмом одни. Они сидят прямо на полу, на жёстком ковре, Артём сделал бумажного лягушонка, который умеет прыгать, если ему нажать на спинку. Тихо. Пусто. Будто они одни в этом мире. На целой планете одни…
Когда репетировали, Артём всё время смотрел на неё, даже слова иногда забывал читать. Всех взрослых это веселило, они подшучивали над ними обоими, Юлька злилась, даже плакала иногда. Зато после репетиций, если мама ещё оставалась на работе, водитель радиостанции вёз Юльку и Тёму домой на машине. И это тоже было здорово – сидеть в машине плечом к плечу и смотреть, как за окнами проносится город в огнях.
Спектакль получился хорошим, и иногда Юлька прослушивает эту запись, которую сохранила на память. У них с Артёмом такие смешные детские голоса, писклявые-писклявые и совсем непохожие.
Они продолжали вместе петь в школьном хоре, а как-то раз даже поехали в один и тот