нулась, прикрыла веки и стала считать про себя до пяти. Один… два… три… Надо же! В этот раз водительская дверь хлопнула даже раньше, чем обычно. Айк пристегнулся, повернул ключ в замке зажигания, и только когда их «додж» покатил по дороге, Вера открыла глаза, оглянулась и принялась яростно махать Мардж. Осунувшаяся и будто вмиг постаревшая женщина стояла все там же, на крыльце дома, и попеременно прижимала носовой платок то к одному, то к другому глазу. Когда машина съехала на Атлантик-роуд, Вера наконец опустила руку и облегченно выдохнула. На коленях у нее лежал небольшой сверток в подарочной обертке. Уголки рта Веры еле заметно дернулись. Она посмотрела на мужа – Айк жевал кусок бургера.
Вера потянула за золотистую атласную ленточку.
– Прости, что задержался с именинным поздравлением.
– Так… Что же это… – Вера будто не услышала его слов и принялась искать стык краев обертки подарка, но так и не найдя его, просто разорвала бумагу. – Эм, сборник стихов Хуана Рамона Хименеса?
Айк услышал в голосе жены нотки разочарования, но тут же выпалил:
– Довольно редкое издание! Пришлось попотеть, доставая его.
– Чудесно, – Вера холодно улыбнулась и, не вынимая книгу из шуршащего крафта, кинула ее на заднее сиденье.
Айк ничего не сказал. Вера отключила климат-контроль и опустила стекло со своей стороны. Лицо обдало прохладным воздухом. Она посмотрела на мужа. Волны зализанных назад темных волос подрагивали от ветра. Острый, с небольшой горбинкой нос блестел. На рубашке цвета хаки все пуговицы были застегнуты. Под мышкой расползлось темное пятно. На центральной консоли между передними сидениями лежал надкушенный бургер, из внутренностей которого торчали фиолетовые полоски лука.
Айк, не сбавляя скорости, взял булку правой рукой, откусил от нее еще один кусок и активно зажевал.
– Айк!
– Му-гу, – промычал Айк в ответ, все так же не сводя глаз с дороги.
Вера готова была взорваться от раздражения, но промолчала. Подняла стекло, снова включила климат-контроль и отодвинулась ближе к окну. Мимо нее смазанными изображениями проносился однообразный океанский пейзаж. Синюю гладь воды от Атлантик-роуд отделяла неровная полоса серых скал. Камней иногда становилось очень много, и они лежали целыми грудами, а иногда природные насыпи совсем пропадали и в каменной стене тут и там проскальзывали неприглядные бреши.
В какой-то момент Вере даже показалось, что синева моря и серость скал смешались и уже ничего нельзя было разобрать… Она прислонила голову к стеклу, пятна, пятна, пятна, силуэты, живые ли… мертвые… перебегает дорогу животное или человек… человек…
– Человек! – крикнула Вера.
– Где?! – Айк вдавил педаль тормоза в пол. Машина завизжала и резко остановилась, тряхнув их вперед.
– Черт! – Вера схватилась за ушибленный лоб.
– Да что случилось, ты скажешь или нет?
– Я не знаю… – Вера стала озираться и смотреть во все окна машины. – Кажется, я кого-то видела на дороге.
Айк отстегнул ремень безопасности и заглушил мотор:
– Да не было там никого.
– А я говорю, был.
– Господи, ну пойдем проверим.
– Ну так иди и проверь, – Вера держалась рукой за голову и таращилась на него своими синими глазами. Прическа ее растрепалась, короткие каштановые пряди прилипли к щекам.
Айк молча вышел из машины и осмотрелся. Никого. Только камни, камни, волнующийся океан и пустая дорога, на которой не было ни других машин, ни людей. Ветер неприятно припечатал влажную рубашку к пояснице. У разметки на обочине Айк заметил что-то блестящее. Он подошел ближе и присел на корточки. В дорожной пыли среди мелкого битого стекла лежала забавная пуговица на ножке. Переливаясь в лучах солнца, словно перламутр, пуговица казалась Айку совершенной.
– Что там? – спросила Вера, подходя к нему.
– Ничего, – ответил Айк, подбирая находку.
– Опять ты со своими пуговицами.
– Не начинай, прошу, Вера! – он сунул пуговицу в карман и пошел обратно к машине.
– Не начинай? – закричала Вера в ответ и опять пошла за ним. – А что я начинала? Я ничего и не начинала! Я вообще ничего не могу делать. Мы только и делаем, что исполняем твои прихоти, Айк!
– Неправда!
– Чушь! Ты даже подарки мне даришь те, которые хочешь ты!
– Вера!
– Ну что? Что? Ты видишь только то, что хочешь видеть, но даже не смотришь на меня!
– Я смотрю!
– Тогда что у меня на лбу, твою мать!
Айк наконец поднял на нее глаза:
– Господи, у тебя кровь!
– Что? – обескураженно переспросила Вера и потрогала лоб. Она была уверена, что там была только шишка, не более. Потом посмотрела на руку – подушечки пальцев стали красными. Как будто она случайно коснулась стола, на котором еще пять минут назад жестокий маньяк разделывал свою жертву. Веру передернуло.
– Так,