окрас с красного на багровый и, запинаясь, пролепетал:
– Тянет… Хочу очынь…
– И чего хочешь?
– Ну… это… припасть! – И ушами малиновыми сияет, как свет-шар, на пол-аллеи, букет в пальцах мнет и коленками дрожит. От страсти, не иначе.
– И давно у тебя это… хыыых… желание?
– Вот как вы меня по голове стукнули, так и…
Я честно старалась не ржать. Я выдержала. Прячущийся в тени Дан – нет. От хохота незадачливый поклонник выронил помятое подношение, улепетнул обратно в кусты и запутался. Мы ржали уже в два голоса. Он повозился там еще какое-то время и жалобно попросил его достать.
– Очуметь! Эльфячий вампир! – воскликнул Дан, добыв горемыку из сирени. – И как ты такой только получился?
– Вот мамка также сказала, когда меня в коробке в канал кинула.
Он сообразил, что никто не собирается с ним ничего делать и почти перестал дрожать.
– Давно?
– Давно. Родила, а потом кинула. А я взял, да и не потоп.
– Ну да, ну да, – многозначительно протянул Дан, – где тебе… Такое не тонет… Ты зачем, стервец, в меня палкой тыкал?
– Спужался. Вы ж хотели меня это… принудительно, – и круглые глаза сделались еще больше, брови полезли на лоб, остроконечные лопухи затрепетали.
– После того, как ты во мне дыру провертел – только так и будет, – сообщил вампир и брови сдвинул. Учитывая его рост и плечи, смотрелось весьма внушительно. Кавалер дрогнул душой и телом и растерял букет.
– Дан, прекрати над бедолагой измываться, видишь, подарки поронял. Иди-ка сюда, стихоплет. – Я похлопала по скамейке. – Кусаться не будешь?
– Ннне, – протянул парень, пристроился на краешке, сглотнул набежавшую слюну и виновато опустил глаза.
– Чего дрожишь?
– Красивая и пахнете вкусно… очынь, – оранжевый ботинок ковырял дерн под скамейкой, – а еще меня днем всегда трясет. Люди живые кругом и света много, жжется.
Дан закатил глаза, добыл неизменную флягу с перекусом и сунул под нос растерявшемуся сородичу. Потом ему кто-то позвонил, и вампир отошел поговорить. Ред-бульк, судя по слегка осоловевшим глазам, усвоился в тщедушном организме, как надо, теперь можно было задать интересующий меня вопрос. Или два.
– Давно за мной следишь? – Парень кивнул. – Видел, кто в мой мобиль цветок положил?
– Не, не видел.
– Как прежде нас сюда успел?
– Не прежде. Вместе. Я туманом шел, через тень. Вам меня не видно, но вы и там красивая, хоть и страшная… очынь. Через тень дорога другая, короче, но боязно, можно туда провалиться.
Через тень? Отпустила силу. Мир вокруг на мгновение выцвел, холодок грани пощекотал лопатки. Я держала незадачливого кавалера за руки, чтоб не сбежал, и ясно видела его энергетическую оболочку, похожую на блеклую медузину, уходящую щупальцами за порог. Тьма изначальная! Оно еще и не совсем живое! Как такое вообще может быть? Никаких следов поднятия… Будто он таким и родился. Не понимаю…
– Вот