А то они нас всем табором зах**рят и закопают в лесу.
– Имена у них такие странные: Стево.
– Это значит «коронованный», он у них там мазу держит. – Я, конечно, кое-что разузнал про них, перед тем как ехать вообще. Цыгане держались особняком, связываться с ними никто не хотел, но иногда приходилось. «Девятка» впереди свернула к большому кирпичному коттеджу, который был огорожен высоким забором. Тяжёлые ворота начали открываться, послышался собачий лай. Внутри стояло ещё несколько бойцов с помповиками в руках.
– Бл**ь, все вооружены до зубов, как будто войну устраивать собрались, – усмехнулся Михась.
– Оборона – туши свет! – согласился я.
«Девятка» проехала внутрь, мы – следом. Ворота за нами захлопнулись, так что в случае чего бежать было особо некуда. Нашу тачку сразу обступили со всех сторон.
– Ну пошли, чё, – сказал я.
Мы с Михасем медленно вышли из машины, к нам подошёл здоровяк с огромной золотой цепью на шее. Чуть ли не на каждом его пальце красовались золотые печатки.
– Оружие есть? – спросил он, глядя на нас.
Я кивнул, отодвинул полу своей чёрной кожаной куртки, обнажил рукоять ТТ.
– Мы же не стрелять пришли – поговорить, – улыбнулся я.
Цыган засмеялся, а я насчитал у него во рту с дюжину золотых зубов.
– Сдать всё равно надо, – пожал он плечами, – иначе внутрь не войдёте.
– Базара нет, надо – значит, надо.
Я аккуратно вытащил свой ТТ и передал его стоявшему перед нами бугаю. Михась отдал ПМ тому молодому, что нас тормознул на въезде в посёлок.
– Не поранься только: заряжен, – подмигнул Михась парню, тот юмор не оценил.
– Пошли, – сказал нам бугай и вальяжной походкой отправился в дом.
Когда вы слышите слово «роскошь», то всё его значение сможете понять, только посетив дома цыганских баронов. Расписные потолки, колонны, камин, золотая посуда, мраморный пол, шкура медведя в огромном зале – такой роскошной хаты я ещё не видел.
Пацаны Стево притаранили классные шишки, размером с юбилейную десятирублёвую монету. Приготовили всё как надо, со знанием дела. Мы с Михасем дунули раз, другой, третий. В голову дало приятным знакомым чувством расслабления. Смотрели друг на друга с цыганами и как-то даже разговаривать не особенно хотелось. Казалось, чё тут говорить, всё и так понятно. Я глядел на Стево, он улыбался, подмигивал мне, я улыбался в ответ. Хорошие бошки, не то, что мы в прошлый раз дули, те слабенькие были какие-то, а эти забористые. Время как будто стало зависеть от моего настроения. Оно замедлилось и перестало управлять реальностью. Мы со Стево вели диалог, не используя слов. Я даже не объяснял ему сути дела, а визуализировал. Он видел, чего я хочу, как бы изнутри моей головы и моими глазами, покачал головой, поцокал языком. Я пожал плечами и развёл руками. Он кивнул, ухмыльнулся: мол, братан, не переживай, я всё понял, можешь не говорить ничего. Я дал Стево расклад по произошедшему, показал, что с нашим знакомым поступили неправильно. Причём