родители в Гражданскую вывезли ее из России. Отец, офицер Белой гвардии, умер от ран в румынском госпитале, после чего Ольга с матерью переехали в Берлин, но мать вскоре скончалась от чахотки, и Ольгу под свою опеку взял ее дядя, родной брат матери. Потом Ольга встретила Герхарда, и они счастливы в браке уже тринадцать лет. О муже она не рассказывала ничего, обмолвившись лишь однажды, что он принял на себя непосильную ношу, попросившись на восток комендантом в заброшенный среди западнорусских земель город В. Почему он так поступил, Ольга не сказала, осекшись на полуслове и поспешив свести разговор к бытовым вопросам.
Узнав, что Ольга – дочь белого эмигранта, многие дистанцировались от нее еще сильнее, наделяя непрошеную гостью обидными ярлыками. Ольга не осуждала их за это. Она все понимала и изначально была ко всему готова. Впрочем, были и те, которые ей искренне симпатизировали. К таковым относились, в основном, представители городской интеллигенции, не отягощенные тяжелым наследием гражданской войны и умевшие разглядеть помимо двух основных цветов своей эпохи богатую палитру человеческих чувств, страданий и изломанных судеб. К числу последних причислялся бургомистр города В., некий Левицкий, бывший юрист шестидесяти пяти лет, человек весьма положительный. Зимой сорок второго, при одобрении первого коменданта подполковника Краузе, он был избран главой местных органов самоуправления. Правда, Краузе всячески подавлял благие инициативы бургомистра и смотрел на него крайне подозрительно, поскольку Левицкий отстаивал права местного населения с риском для собственной жизни. Он неминуемо угодил бы в гестапо, если бы Краузе не был отозван в Германию усилиями своего ближайшего родственника, имевшего завидные связи в верхах. На его место и прибыл в марте сорок второго года оберст-лейтенант Герхард Штиллер. Бургомистр Левицкий стал первым представителем городского самоуправления, с которым новый комендант пожелал встретиться.
Не будет преувеличением заметить, что ни бургомистр, ни сам комендант не знали совершенно, куда заведет их этот разговор и каких болезненных тем он коснется. Штиллер решил действовать очень осторожно, не подвергая себя раньше времени излишним подозрениям. Так же осторожно действовал и бургомистр. Последний, отвечая неторопливо на банальные вопросы нового коменданта, пытливо всматривался в глубокий, серьезный взгляд его ясных, не по-арийски изумрудных глаз, стараясь изо всех сил предугадать интерес оберст-лейтенанта и просчитать возможные последствия своих не особенно откровенных ответов. Герхард Штиллер быстро это понял и от этого чувствовал себя еще более неловко, однако, продолжал аккуратно форсировать непростой диалог, выуживая из бургомистра нужную ему информацию.
– Скажите, г-н Левицкий, в чем видятся вам основные нужды местного населения?
Бургомистр отвел в сторону усталые выцветшие глаза