Всё, что позволялось жертве, это жалобно негромко просить о пощаде. Любое другое поведение жертвы «основной» расценивал как «борзость», то есть высшую степень наглости и неуважения к старшим товарищам. Такое поведение немедленно наказывалось уже более сильными ударами и уже не только руками. Продолжительность экзекуции зависела от настроения «основного» пацана или пацанов, его сопровождающих, так как по одному они почти никогда не ходили. Избиение, как ответ на «борзость», могло продолжаться до крови или до падения жертвы. Младшие классы, присутствующие в школе, на школьном дворе или рядом со школой на переменах или после уроков, подобными сценами подготавливались к будущей настоящей школьной жизни. Малыши наглядно день за днём знакомились с жёсткими традициями школы подрастающей шпаны. Младшие школьники быстро начинали понимать, чтобы над ними не издевались, не избивали и не унижали на глазах у одноклассников, надо смириться, закусить губу и регулярно выплачивать дань старшим из той мелочи, которая ежедневно выдавалась родителями на завтраки и карманные расходы. Алёша по натуре не был жадным, но тут дело касалось принципов: ни копейки врагу. Он прятал имеющуюся мелочь как можно дальше, например в носок или обувь. Пусть бьют, думал Алёша, всё равно ничего не получат. И били, чувствуя, что мелкий пацан водит их за нос, но, тем не менее, чаще всего уходили ни с чем.
По школьным традициям младшие должны были всячески угождать старшим – таков был закон школьных «джунглей». Чтобы прекратить поборы старших с младших родители некоторых классов на родительских собраниях как-то пробовали сдавать деньги на обеды и завтраки напрямую администрации школы через родительский комитет. Тогда, некоторые нерасторопные, слабые и забитые ученики оставались вообще голодными, так как прямо перед ними их столы опустошались хулиганами и двоечниками, почти у них же на глазах. Школьники же, не проплачивающие дань старшим «товарищам», приходили из школы почти каждый день с фингалами, разбитыми носами и в слезах.
Регулярная физическая и психологическая обработка, и сбор дани старшими у младших, происходили скрытно только от взрослых: родителей, учителей и в особенности от физруков. Оба физрука были бывшими спортсменами и были не прочь потренировать удар и лишний раз врезать кому-нибудь из распоясавшихся старшеклассников. Один был бывший тяжелоатлет и представлял собой, особенно в глазах детей просто ходячую гору из мяса и жира. Ученики между собой его звали по имени – Михаил, но произносили его имя с каким-то смиренным и трепетным уважением. «Основные», хоть раз испытав на себе его тяжёлую руку, держались от него подальше. Второго физрука ученики звали между собой также по имени – Валентин, он был бывший лыжник и совсем ни Геракл на вид, по сравнению с Михаилом, но зато больше него любил почесать руки и отработать пару – тройку боксёрских