с песнями и рассказами старшего поколения защитников отечества.
Осознание, что впервые покидает семью на длительный срок, пришло рано утром, вместе с синдромом похмелья. Разбудило его тихое поскуливание Маргариты, судорожно сжимавшей руками влажную подушку, уголок которой превратился в лохмотья под её зубами.
– Перестань, – приподнялся на локте, гладя её по волосам. – Всего же два года. Пролетят, и не заметишь.
Она помотала головой. А он вдруг ощутил, как предательский холодок предчувствия, чего-то не хорошего, змейкой обвил позвоночник, позвонил серебряным колокольчиком в мозжечке, соскользнул в грудь, заморозив кровь в сердце.
Этот айсберг растаял только у входа в военкомат, когда из чёрной Волги в сопровождении родителей появился Костик. Разглядев в толпе компанию Торилина, приветливо помахал рукой девчонкам. Рите и Галке. Которые вдруг засмущались, потупив взгляд себе под ноги.
У Пашки от сердца сразу полыхнула по артериям. Не понятно от чего на душе стало тяжело и противно. Он до этого всю дорогу молчал, а теперь и вовсе погрузился в свои не радужные мысли, перестав слышать окружающих.
– Привет красавицы! Очень счастлив, что пришли меня проводить!
Отец, представительно грузный, с блестящей лысиной и колючим взором, быстро шаркнул глазами по их фигурам и пихнув сына в спину, сопроводил в здание. Мать вернулась в машину, укрывшись за зашторенными окнами.
– Выпендряла! – Сплюнул Алик.
– Да, если попадёте вместе в одну роту, абзац полный! – Пожалел Аммонал. – Доведёт он тебя или подставит.
– Сын, это вы про кого? – Поинтересовалась обеспокоено мать.
– Да, пижон из параллельного класса, – опередил Серёга с ответом. – Папа партийная номенклатура большой величины. Всё к нашим девчонкам клеится и Пашку достаёт.
На крыльце появился капитан.
– Призывников прошу пройти с документами и вещами в военкомат! Прощайтесь. Отправление автобусами с внутреннего двора.
– Паш, ты там с ним поосторожней тогда. Ну, давай мой хороший, служи честно. Нас не забывай.
Вся женская половина семьи повисла на нём, омывая слезами и причитаниями. Не проронив ни слова, он еле высвободился из их объятий и побежал к дверям, оглядываясь через каждый шаг, стеснительно махая ладошкой.
Чехарда мыслей про всё сразу, ввела организм в полный ступор. Он даже не запомнил, как выдали военный билет, изъяв паспорт. Как затолкали по автобусам и, что говорили военком с сопровождающими. Очнулся сидя у окна от стука по стеклу. Друзья барабанили, стараясь не отстать от автобуса. За их спинами маячили матери, растирая по щекам слёзы.
– Девчонки ждите! Буду вам писать! Скоро вернусь! – Кричал за спиной Краснов в открытую форточку. – Галь, Рит, целую! Не забывайте!
Пашка еле сдерживая напирающую на глаза влагу, всё так же нерешительно помаячил своим и отвернулся. Выехали на проспект, набирая скорость.
– Чё,