вещей не хуже остальных и потому ждал терпеливо, утешаясь фантомными ощущениями проваливающейся в гортань минеральной воды. Бок о бок с ним стояла девушка, перекатывала во рту жвачку, отчего щёки у неё попеременно раздувались, как миниатюрные кузнечные мехи. Она слушала плеер, в котором, точно струйка воды в сливном бачке, булькотело что-то эрэнбишное.
Всё было тихо-мирно, всё было как обычно. И вдруг словно цунами прошлось по топтавшимся на остановке людям. Они зашевелились, загомонили, стали тыкать пальцами в лесополосу, откуда перед тем появился Хрофт. Подошёл, звякая, как гигантская колодезная цепь, трамвай, четверо-пятеро вошли в него, прочие остались стоять. Хрофт полез в полупустой вагон, но передумал и снял ногу с подножки.
– Там!
– Вон там, над лесом!..
– Где? Слева?
– Да… Нет, не там! Правее!
– Обалденно!
– Блин, это надо сфоткать!
Хрофт до рези в глазах вглядывался туда, куда смотрели и указывали его соседи по остановке, но видел только лохматые верхушки деревьев, залитое солнечной простоквашей небо да маячившие за лесом многоэтажки. Больше ничего! На зрение он не жаловался – единица. Неужели полтора десятка человек видят то, чего не видит он?
– Гляди, гляди!
– Опупеть, как круто!
Почти у всех оказались с собой фотоаппараты. Послышалось тонкое поскуливание цифровиков, жужжание плёночников: объективы были устремлены в пустоту! Хрофт не выдержал и дипломатично взял за локоть девушку со жвачкой, которая, забыв про плеер и R'n'B, самозабвенно щёлкала тайваньской «мыльницей».
– Слышь, подруга, что там такое?
– Отстань, – отмахнулась она. – Не видишь, какой классный ракурс!
– Ракурс? Чей?
Девушка не ответила. Отбежала к рельсам и принялась снова с воодушевлением нажимать на кнопку. Хрофт, ничего не соображая, скрёб ногтями по лицу, будто хотел содрать с глаз пелену, мешавшую узреть то, что узрели другие. Пелена не сдиралась, и он чувствовал себя полным придурком.
Минуты через три народ угомонился. Фотоаппараты были зачехлены, пространство над лесом перестало интересовать наблюдателей. Некоторое время продолжали раздаваться приглушённые реплики: «Не, ну в натуре круто!», «Ты успел поймать? Я тоже», «А у меня плёнка кончилась, чтоб её…» – потом всё затихло. Люди на остановке опять превратились в скучающих обывателей, ждущих трамвая.
Подполз «тридцать шестой», он шёл прямиком к Автово. Все, толкаясь, полезли в вагоны. Все, кроме Хрофта. Он выждал несколько мгновений, затем уцепил рукой за футболку парня, который только что сетовал по поводу закончившейся плёнки, и сдёрнул его с подножки.
– Ты чего? – вытаращился тот.
– Мало-мало подожди.
Двери трамвая с гильотинным лязгом затворились, и удав пополз дальше. На остановке остались только Хрофт и парень в футболке с портретом бородатого Че. Хрофт положил ладонь на рукоять меча и, сверля парня зрачками,