нижних остаются в натяге, просто перепрыгиваешь через них; два нижних остаются в сети и плюс верхний – прогнувшись просачиваешься через большую щель на месте третьего. Варианты миксуются в зависимости от рода деятельности. Носишь ли воду, или таскаешь деревянные чурки, или идешь в длинный выход с большим рюкзаком, а может тащишься загруженный пойманной рыбой. Небрежность при «открывании калитки» жестоко наказывается электрическими разрядами в мозг, что хорошо тренирует аккуратность и бережность. Некоторое время, после возвращения домой, эти качества сохранялись, а потом как обычно.
Электроэнергия хорошо вписалась и в вечернее освещение. Во всех комнатах диодные лампы, они ярко расцвечивали нашу жизнь, но процентов 90 горела только лампа на кухне. Мы старались беречь электроэнергию, хоть и не приходилось за нее платить. Над батареями висели грозные плакаты с устрашающими надписями о том, что вот как упадет напряжение до 11,8 и все, забор не будет работать и вся система вообще поломается. Расчет был сделан очень неожиданный и странный, как я понял потом – это под какую-то старую панель, менее сильную. Панели поменялись, а страшная бумага осталась. Так что, свет мы экономить перестали, а вот приборы заряжали все же только днем, в солнце. Солнце редко покидало нас, осень оказалась солнечной, и как я не мечтал о хорошем штормике с дождиком, но так и не дождался. Единственный раз был хоть какой-то дождик, да и то в не нужную годину, об этом мы коснемся позже, кто не умрет от ожидания.
Сам дом едва ли достигает 50 квадратных метров, без сеней и чердака. Есть еще и ванна, именуемая баней. Она вынесена метров на 50 от дома и представляет собой небольшую конуру, с железной печкой, цинковой бадьей на ней и одной сидячей полкой. В 11 году аля-баня тоже стояла там, и в той же конфигурации, но была настолько дырявой с гнилью, что натопить ее, чтобы хотя бы не холодно, было титановой задачей. Это ее практически клон, правда, с лучшей термоизоляцией и без гнильцы. Пар в ней нагонялся такой, что дышать через раз удавалось. Там же и стирались. Топить ее разрешалось не чаще пары раз в неделю, на практике на эти указания не оглядывались, топили по необходимости. Раза три в неделю получалось.
Дом вмещает в себя три комнаты и кухню. Печка, немногим уступая по масштабности русской, торчала посередине. Вокруг нее плясала большая комната и кухня с коридорчиком. Средняя комната была в правом крыле, но вход в нее был настолько широк, что это походило больше на продолжение кухни, но через коридор. Это требовалось для обеспечения достижения тепла от печки. А вот на дальнюю, в самом углу, комнату, не обращали внимания. Она плотно закрывалась дверью, чтобы не похищала тепло и пользовалась под технические нужды, от чего и называлась справедливо – «Спортивный зал», о чем красноречиво и доходчиво, доводила надпись над входом. Это не совсем юмор, в ней мы занимались растяжкой по утрам.
Дом